Прежде чем обсуждать этот вопрос, уточним смысл понятий субъектности и научности. Начнём с того, что укажем на необходимость отличать субъектность от субъективности. Оба понятия характеризуют оппозицию "субъект" – "объект", но отражают качественно разные её стороны. В контексте обсуждаемого вопроса субъективность понимается как лишённое объективности отношение субъекта к чему-либо. Понятие субъектности, напротив, предполагает поведение, сообразующееся с природой объекта, причём такое, которое выливается в активную, созидательную деятельность по его преобразованию. Созидательный, в том числе творческий характер такой активности в корне отличает воздействие субъекта на объект от того воздействия, которое способен производить объект в процессе своего взаимодействия с чем-либо.
Характеризуя понятие научности, укажем на его основополагающий признак, лежащий в основе так называемого научного подхода к процессу познания природы вещей. Если иметь в виду естественные науки, т. е. область познавательной деятельности, ключевой составляющей которой является опыт, то таким признаком следует признать формирование особого вида реальности, в частности, физической реальности, характеризуемой свойствами устойчивости, повторяемости и воспроизводимости.
В самом деле, фиксация именно этих свойств в событиях и явлениях окружающей нас действительности составляет, как известно, центральную задачу всякого опыта. Эту задачу порождает осознание факта трагической коллизии в виде необходимости защиты константы нашего индивидуального существования, с одной стороны, и изменчивости, текучести, неустойчивости внешнего мира – с другой. Мир, в который мы погружены, противодействуя всякому постоянству, стремится увлечь нас в свой изменчивый поток и заставить слиться с ним, чтобы в итоге разрушить нас. Мы ищем способ противостоять этому разрушительному воздействию, и с этой целью начинаем сами пытаться воздействовать на окружающий мир. Тем самым, вступаем во взаимодействие с ним, но не произвольное, не беспорядочное, а направляемое названной целью, которая в итоге рождает искомое средство.
Это средство суть упорядочивание всего того, что попадает в сферу наших органов чувств и их материального продолжения – инструментов и приборов. В ходе такого упорядочивания мы строим для себя своеобразный «дом», отгораживаясь его стенами от разрушительного воздействия извне. Эти «стены» выстроены из тех устойчивых «вещей для нас», в которые превращаются «вещи для себя» в процессе особого вида организующей деятельности – познавательной активности. Обусловленная нашей субъектностью и проявляющаяся в виде опыта, она образует рубеж, который делит осознаваемый нами мир на реальность, лежащую по эту сторону опыта («вещи для нас») и реальность, лежащую по ту сторону опыта («вещи для себя»).
К реальности, лежащей по эту сторону опыта, мы относим то, что мы видим, слышим и осязаем посредством органов чувств или обнаруживаем с помощью специальных устройств, если эти воспринимаемые и наблюдаемые явления удаётся удержать, облечь в устойчивую форму и при необходимости воспроизвести. Любое явление такого рода мы узнаём при повторной встрече с ним или встрече с его двойником. Повторяемость наблюдаемого явления истолковывается нами как проявление временнóй устойчивости, т. е. самотождественности соответствующего ему события или объекта, одинаковость совокупности явлений – как феномен их пространственной тождественности.
Оба феномена – повторяемость и неединичность явлений – позволяют осуществлять предсказание этих явлений и использование их в качестве вышеназванного «строительного материала», что превращает их в объекты опыта. Объекты опыта существуют для нас в двух видах – актуальном и потенциальном. Первые мы называем фактами опыта. Вторые относим к непознанным явлениям. В совокупности они образуют то, что мы называем «реальностью, лежащей по эту сторону опыта».
Что же в таком случае следует отнести к «реальности, лежащей по ту сторону опыта»? На первый взгляд – всё то, что можно охарактеризовать свойствами изменчивости, неповторимости, невоспроизводимости и, как следствие, непредсказуемости, т. е. свойствами, противоположными тем, что назывались выше. Однако перечисленные «негативные» свойства и обладающие ими явления тоже относятся к опытным фактам, и, следовательно, должны лежать по эту сторону обсуждаемого рубежа. Это становится понятным, если принять во внимание существование другого опытного факта – относительности «позитивных», а, значит, и «негативных» свойств любых явлений реальности. Всякая воспроизводимость существует лишь с точностью до некой совокупности несущественных признаков, набор которых задаётся характером практического использования соответствующего фрагмента реальности. Одни и те же объекты или события проявляют себя как устойчивые и предсказуемые явления по отношению к одной цели использования, и лишены этих свойств по отношению к другой. Т. е. ключевым здесь является контекст использования явления, который может меняться, а вместе с ним будет меняться и статус наблюдаемого явления. Но неизменным при этом будет оставаться сам факт его наблюдаемости. Следовательно, если регулярное («предсказуемое») событие переходит в ранг случайного («непредсказуемого»), то оно, тем ни менее, остаётся феноменом в виде предсказуемой «непредсказуемости».
Итак, поскольку любые проявления повторяемости и неединичности являются относительными, постольку все события, проявляющие себя в опыте как непредсказуемые и случайные, тоже относятся к реальности, лежащей по эту сторону опыта. Главное, – что они обнаруживаются в опыте, т. е. являются наблюдаемыми. И поскольку деление всех наблюдаемых событий на предсказуемые и случайные является относительным, постольку любые свойства всего, что попадает в сферу опыта, тоже оказываются относительными.
Существует ли в таком случае возможность внести в нарисованную «картину мира» представление о существовании абсолютных свойств? Да, существует, и не просто возможность, а принципиальная необходимость. Она диктуется той классической (двузначной) логикой, по законам которой функционирует всякая непротиворечивая система умозаключений, в том числе данный текст. В силу этих законов относительное не мыслится без существования абсолютного, равно как наблюдаемое не мыслится без существования ненаблюдаемого. Каждое из названных понятий «работает» лишь в связке со своим антагонистом. Коль скоро это так, то в нашу «картину мира», наряду с «реальностью, лежащей по эту сторону опыта», необходимо включить её антипод, т. е. «реальность, лежащую по ту сторону опыта».
Что следует пониматься под последней? Очевидно, – нечто абсолютное и потому абсолютно противоположное первой. Характеристика такой «абсолютной» реальности должна содержать лишь негативные признаки и может быть дана в виде цепочки следующих противопоставлений: по эту сторону – относительная наблюдаемость, по ту – абсолютная ненаблюдаемость, по эту сторону – относительная повторяемость и воспроизводимость, по ту – абсолютная неповторимость и уникальность, по эту сторону – относительная предсказуемость, по ту – абсолютная непредсказуемость, по эту сторону – относительная используемость, по ту – абсолютная неиспользуемость и т. д.
Вся эта цепочка негативных характеристик вытекает из главного – абсолютной внеопытности реальности, лежащей по ту сторону опыта. Трактуя эту внеопытность как невмещаемость в рамки какого бы то ни было опыта, мы приходим к представлению о сверхсложности любого внеопытного события, которой противопоставлена обозримость свойств и ограниченность сведений о них, присущая предметам и событиям реальности, лежащей по эту сторону опыта. На математическом языке такая обозримость, охватываемость опытом описывается свойством ограниченности информации.
Итак, опыт делит мир не две разновидности реальности. Физическая реальность представляет собой подобласть одной из них, а именно реальности, лежащей по эту сторону опыта, и образована специальным типом повторяющихся и воспроизводимых феноменов, объединяемых в группу, так называемых, физических явлений.
Физические явления обнаруживаются и формируются в ходе, так называемого, физического опыта, проводимого с помощью специальных физических устройств и приборов. При этом специфика опыта не отменяет фундаментальных признаков и свойств содержащей их реальности и, в первую очередь, – свойства обусловленности целью использования. Данное свойство является ключевым для всех феноменов физической реальности, и именно оно, как нетрудно видеть, определяет конкретное содержание опыта и стоящего за ним физического явления.
В самом деле, природное явление может быть отнесено к разряду физических явлений (т. е. не просто природных феноменов, но объектов, описываемых теорией) лишь постольку, поскольку оно воспроизводимо. Но свойство воспроизводимости любого явления, как уже подчёркивалось выше, всегда относительно – о нём можно говорить лишь с точностью до несущественных признаков этого явления. Выделение данных признаков, с одной стороны, формирует конкретное содержание опыта, а, с другой, осуществимо лишь в контексте того или иного использования рассматриваемого феномена. Именно по отношению к планируемому использованию физического явления возможно разделение его признаков на «существенные», воспроизводимо регистрируемые в опыте, и «несущественные», выносимые за пределы разрешающей способности его инструментальных средств. В ходе такого разделения выявляется сущность наблюдаемого физического явления, которая, тем самым, а) опосредована разрешающей способностью инструментальных средств опыта и б) относительна к цели и средствам использования явления.
Сформулированные здесь понятия физической реальности, физического явления и сущности физического явления опираются на неформализуемые очевидности нашего сознания, но при этом образуют формально непротиворечивую конструкцию, из которой с логической непреложностью вытекает основополагающий вывод: всё, что лежит за пределами принципиальных возможностей реального опыта не имеет физического смысла.
Нетрудно видеть, что вытекающие из вышесказанного представления о физической реальности и сущности физических явлений противоречат тому идеалу научности, который принят в современной науке. А именно противоречат объектному толкованию физической реальности, в рамках которого всё, что попадает в сферу научного опыта, мыслится исключительно в форме «объекта». Иными словами, отрывается от конкретной определённости актов измерения и, тем самым, трактуется как нечто абсолютно независимое от познавательной активности субъекта опыта.
Справедливости ради надо заметить, что игнорирование оппозиции «объективность» – «объектность», справедливое в рамках теории макроскопических явлений, было подвергнуто критике с появлением квантовой механики. Явления микромира не укладывались в прокрустово ложе объектного подхода и требовали выхода за его рамки. Однако необходимого пересмотра методологических оснований физики при этом не произошло. Последовательное движение в данном направлении требовало радикального пересмотра представлений о природе познавательной активности человека, к которому научное сообщество было не готово.
Выше мы уже коснулись основополагающего вывода, который приходится делать при последовательном пересмотре современного идеала научности: сущность физических явлений неотрывна от познавательной активности субъекта опыта. Анализ содержания этой активности вынуждает признать, что наряду с оппозицией «объективность» – «объектность» не меньшую роль играет оппозиция «субъектность» – «субъективность». Иными словами, процесс научного познания природы включает в себя в качестве наиважнейшего фактора феномен субъектности, причём в том качестве, которое частично было пояснено выше, и которое, следовательно, подразумевает определённое «сотворчество» с неким упорядочивающим (негэнтропийным) началом природы.
Обсуждение затронутого здесь вопроса нельзя было бы признать позитивным без должного подтверждения его актуальности. Отсутствие подобного подтверждения обесценивает любые сколь угодно логически безупречные, но отвлечённые рассуждения и умозаключения. Тем более, это справедливо в отношении утверждений, затрагивающих мировозренческие (в том числе гносеологические, как в рассматриваемом случае) конструкции научного сознания. Для них ведущую роль играют сугубо практические, а не отвлеченно теоретические критерии и доводы.
В частности, мы уже отметили ту роль, которую сыграла микрофизическая проблематика в критике объективистского подхода к физической реальности. В практическом плане речь шла при этом о необходимости учёта феномена неконтролируемого энергетического воздействия регистрирующего устройства на объект опыта. С середины прошлого века, в связи с внедрением в научную практику цифровых вычислительных средств, с одной стороны, и развитием информационных технологий, с другой, стала осознаваться ещё одна проблема: необходимость учёта феномена неконтролируемого информационного воздействия прибора на наблюдаемый (в рамках соответствующего использования) опытный объект. Эта проблема, известная также как проблема отказа от идеализации бесконечно большой разрешающей способности инструментальных средств опыта, и поставила на повестку дня необходимость осмысления, наряду с оппозицией «объективность» – «объектность», оппозиции «субъектность» – «субъективность». Именно с учётом последней квантово-механическое представление о категориальной природе элементов физической реальности модифицировалось до утверждения: элементы физической реальности не мыслятся в отрыве от измерительных процедур, средств наблюдения и цели использования этих элементов. Это означало, что физическое явление, наряду с собственно физическим наделялось информационным содержанием, которому, в свою очередь был присущ не только количественный но и ценностный аспект, задаваемый целью использования информации.
Наличие у реального опыта ценностного содержания превращает его в продукт единства двух начал: объективного и субъектного. При этом теоретическое описание такого опыта требует кардинальной перестройки концептуального и расчётного аппаратов наличной физической теории. В монографии «Петров В. В. Основы интервальной механики. Часть I. ‒ Нижний Новгород, 2017» (монография выложена на сайте https://elibrary.ru) предложен вариант такой перестройки. В монографии подробно обсуждаются методологические и исторические предпосылки указанной перестройки и даётся обоснование развиваемой в ней теории.
- Код ссылки на тему, для размещения на персональном сайте | Показать
