Природа реализует себя в биологических системах, прописанных в ландшафтах. Это дает бесконечное разнообразие природы. Человеку, живущему за счет биологических систем, необходимо знать обо всех связях регулирующие такие системы. Наиболее важные это трофические или пищевые связи.
Все продукты питания, когда то были частью живых организмов, начиная с фотосинтетизирующих. Жизнь, поедающая саму себя, изначально представить, исходя из собственных кулинарных предпочтений, невозможно. И только зная, что есть законы регулирующие процесс, начинаешь воспринимать это более естественно.
В изучении процессов, кроме естествоиспытателей, были заинтересованные лица из военных и космических ведомств.
Советские ученые для исследований имели скромные возможности. Всего шестиметровый круглый и подсоединенный цилиндрический контейнер. В них располагалась оранжерея и научное оборудование. Несмотря на скромность, были получены очень хорошие результаты. Разработаны ранцевые, передвижные и стационарные системы, с разной степенью вовлечения в процесс.
Ранцевые осуществляли рекуперацию воздуха, для чего нужна была только энергия, передвижные, воздуха и воды на подводных лодках, а стационарные, за счет оранжереи и мелких животных еще и кормили людей в убежищах. Биологические элементы соседствовали с техническими устройствами. Был разработан и космический вариант, фрагментами отработанный на «Салютах» и «Мире», для полета к Марсу.
Американская программа финансировалась гораздо лучше. Под герметичную крышу были взяты целые биоценозы: мангровые заросли, тропический лес и еще несколько зон, отделенных пластиковыми занавесями. Всё это назвали "Биосфера 2", с намёком, что биосфера 1 это сама Земля.
Исследователи стали частью Биосферы 2, переселившись под купол. Не смотря на большие размеры подкупольного пространства, не обошлось без эксцессов. В атмосфере началось нарастание углекислого газа. С проблемой разобрались.
Была создана компьютерная модель биосферы с выявлением всей цепочки организмов ответственных за бесперебойное превращение веществ и энергии. Работа была сделана на высоком профессиональном уровне. Апофеозом стало создание замкнутого аквариума. Не нужно было менять воду, чистить стенки, засыпать корм, насыщать воду кислородом. Всё это делали сами обитатели аквариума. Нужно было только периодически освещать внутреннее содержимое.
Это великое достижение науки и практики, но попытки встроить в эти цепочки инфекционные заболевания не удалось, ни теоретически, ни практически. Причина неудачи проста, болезни встраиваются в цепочки и регулируют их, но не в замкнутых системах. Внешне это выглядит как краткие заболевания некоторых организмов, разбалансировка экосистемы, а затем всё восстанавливается и инфекция себя никак не проявляет.Если описание систем незакончено, их эксплуатация, особенно в условиях космоса, чрезвычайно опасна, болезни скрыто сохраняются в биологических организмах. Решение проблемы можно было искать в ещё большем расширении биосферы 2 или в вынесении следящих приборов в открытые биоценозы. И то, и другое было дорого и не обещало быстрого решения.
Был и ещё один, относительно дешевый путь. Забрать у биологов и ту же работу поручить философу. Как справились с задачей, сейчас увидим.
Все живые организмы имеют разные центры высокой эволюционной изменчивости. У животных это стыки природных зон, с относительно благоприятными условиями существования. У растений это очаги формирования открытые Н.Вавиловым.
У инфекционных простейших, таких зон быть не может. Бактериальные, а тем более вирусные заболевания могут изменяться только внутри организма.
Проникновение заразы блокируют три вида иммунитета: лимфоцитарный, фагоцитарный и конституциональный иммунитет.
Важнейшим, является последний, по очень простой логике. Лимфоцитарный и фагоцитарный иммунитет, если их специально не усиливать, не препятствуют инфекционному регулированию. Конституциональный иммунитет (К.И) уникален тем, что это полное отсутствие иммунитета и, тем не менее, для многих заболеваний становится непреодолимой преградой. В других случаях, в нём словно что-то ломалось. Разница между двумя организмами лишь небольшие различия в белковых молекулах.
Когда, где, при каких условиях происходит слом конституционального иммунитета, разберём в другой статье. В результате, как правило, хищник получает букет модифицированных заболеваний.
Для раскрытия связей важно понять, как перемещаются инфекции, и мешает ли это налаживанию постоянных связей, то есть, только от живого к живому или ещё аэрозоль чихания, дыхания.
Аэрозольные заболевания есть. Наиболее известны, эпидемические, типа легочной чумы. Собственно все бактериальные и вирусные инфекции используют аэрозоль кашля, но очень быстро погибают или теряют вирулентность от солнечного света и высыхания капелек слизи. Такие заболевания можно приравнять к контактным. Вирусные заболевания передаваемые, например, только через кровь, создают через аэрозоль латентные, скрытые инфекции, отвечающие за их сохранение в природе. И только эпидемические бактерии лучше переносят свет и могут смешиваться с частичками пыли и растительной пыльцой, разноситься ветром невидимыми облаками.
Не совсем контактны и заболевания переносимые насекомыми. К тому же многие из них эндемичны, то есть, привязаны к месту обитания насекомых: клещей, слепней, комаров. Рассмотрим, какая здесь возникает связь.
Во время пандемии какая-либо птица выклевала глаз павшему хищнику. С этого момента она, ее потомки и вся популяция становятся промежуточными хозяевами и носителями болезни павшего хищника. Образуется очаг заболеваний хищника, который соответствует ареалу распространения данной птицы. Предположим, что в этом месте хищник исчез напрочь. Через несколько тысячелетий, совершенно в другом месте, начался рост численности
хищника. Теперь в какую связь может вступить этот хищник с данным очагом заражения?
Только если птица окажется перелетной и только если пути ее миграции пройдут недалеко от ареала хищника, если перелет окажется трудным, если птицы сделают остановку в ареале хищника, если организм и иммунная система птицы к этому моменту ослабнут настолько, что вирус из угнетенного состояния перейдет в активное. Это выразится как простудное заболевание, и если найдется универсальный переносчик между двумя видами - комар или клещ,
массовый выплод, которых наблюдается, только когда наступают интенсивные дожди вперемежку с теплыми днями, - только тогда возможно заражение хищника.
Вот сколько этих "только" и "если" должно было соединиться в единую систему, чтобы создались благоприятные условия для появления необычной болезни. В отличие от них обычные болезни, очаг которых находится в ареале распространения хищника, поражают его в детстве, переболев которыми, хищник приобретает иммунитет на всю жизнь.
Такой тип связей называем СЛУЧАЙНОЙ СВЯЗЬЮ, и он на немигрирующий вид не оказывает практически никакого влияния, кроме,изолирующего,- мол, не суйся не в свой "очаг". Отсюда, эпидемические и латентные, эндемические и случайные заболевания не могут быть регуляторами трофических связей.
Прежде чем искать инфекционные регуляторы, что есть в связях питания, например, волка. Обыденность охвата охотничьей территории, поисков пропитания, в некоторых случаях не замечание легкой добычи, оставляемой на потом.
Другой тип связей возникает, когда происходит переключение на новую охотничью жертву. Летом, когда условия благоприятные, наблюдается бурный рост популяции мышей. В это время волк, как и многие другие хищники, мышкует. Вероятность
того, что мышь как грызун является по отношению к волку промежуточным хозяином, очень высока, но во время такой охоты никакого заражения хищника не происходит. Дело в том, что быстрое увеличение популяции возможно лишь при полном здоровье вида, когда все болезнетворные факторы подавлены. Хищник в этом случае выступает как регулятор численности одного из своих промежуточных
хозяев. Такой тип отношений называется ПРЯМАЯ СВЯЗЬ.
У волков постоянная охотничья жертва - травоядные, а так как травоядные - постоянная жертва и всегда в тесном контакте с хищником, то и они являются промежуточными хозяевами болезней волка. При этом им не обязательно иметь какое-то отношение к давней инфекционной катастрофе волка, болезни хищника в полном комплексе, в том числе и легочные заболевания, травоядным передаются самим хищником.
При росте численности травоядных волк ее ограничивает, то есть реализует "прямую связь", но как только общее состояние травоядных становится неблагополучным, увеличивается количество легких, типа простудных, заболеваний, которые по хищникам бьют с силой ЧУМЫ.
Такой тип взаимодействия называется ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ.
Существование "обратной связи" объясняет суть и смысл эволюционной необходимости вирусных заболеваний.
Суть "обратной связи" в том, что не только хищники регулируют численность жертв, но и жертвы регулируют численность хищников, хотя и не сознательно. А смысл в том, что хищники получают огромное экологическое преимущество перед видами, не имеющими "обратной связи" в открытых ареалах. При ее воздействии уменьшается охотничье давление хищников, что помогает травоядным восстанавливать свою численность. При изменении среды, в
неблагоприятных условиях, такое взаимодействие позволяет сохранять существование и равновесие двух зависимых видов, где одним - хищники, а другие - жертвы.
Наиболее важный тип взаимодействия возникает при пересечении трофических и
топических связей. В этом случае речь идет о легочных заболеваниях. В отличие от заболеваний, вызванных "случайными и трофическими связями", практически никакие формы поведения не спасают хищника от распространения и заражения легочными заболеваниями. Единственный способ – рассредоточинность и минимум контактов, что возможно лишь при низкой численности. Зверосовхозы, выращивающие пушных зверей, часто несут убыток от легочных эпизоотий, как бы
прореживающих численность хищников в клетках.
Рассмотрим более детально механизм действия "обратной связи".Такой тип взаимодействия предсказывает существование некоторых эффектов, в частности "эффект упреждения". Проводился эксперимент, когда стадо лосей и стаю волков поселили на изолированном острове, в примерно равном количестве особей (на одного лося один волк). Велись наблюдения и составлялись графики изменения численности обоих видов. К удивлению исследователей,
волки не только не уничтожили лосей, но даже не повлияли сильно на их первоначальную численность. Возможности бегства с острова нет, и какая-то часть стада становится жертвой волков. Однако это не влияло на среднюю численность стада во многом потому, что почти такие же изменения шли в стае хищников. Более того, хищники начинают сокращать свою численность еще до того, как начнет падать численность жертв, как бы упреждая ее. Изменение численности по отношению к жертвам создает такое пропорциональное
равновесие, которое соответствует месту хищника в трофической пирамиде. Если первоначально отношение могло быть 1:1, то в дальнейшем - 4:1, 5:1. Четыре лося на одного волка, при наличии других охотничьих жертв, в противном случае сложатся отношения 1О:1.
Первоначально пропорциональность в численности организмов между ступенями трофической пирамиды говорит за то, что оно вызвано общими факторами. Это факторы неблагополучия травоядных. Среди них главные: недостаток питания, стрессовые условия и отрицательные эмоции. Эти факторы воздействуют в основном на иммунную систему животных, ослабляя ее. А сами факторы порождаются либо слишком активной деятельностью численно возросших хищников, либо, напротив, их неожиданным отсутствием, а также природными катаклизмами.
Ослабление иммунной системы травоядных активизирует вирусы, находящиеся в латентном состоянии, и через цепочку причин приводит сначала к уменьшению численности хищников и одновременно к собственной ослабленной репродукционной деятельности. Возможно, что хищники ощущают такую связь и с возрастом изменяют свое поведение. В моменты , трудные для травоядных, матерый хищник
может оставить травоядных в покое, сделав переключение на новую охотничью жертву или голодать на подножном корму. Переярки, то есть молодые волки, по неопытности могут продолжать охотиться и во время гона заглатывать "дыхание смерти" своих жертв, за счет собственной жизни корректируя численность стаи. Такое предположение сделано, чтобы объяснить один факт. Волки, нападая на домашний скот, режут без разбора, больше, чем могут съесть! Домашний скот,
загнанный из экосистемы леса в стойла, залеченный от своих и чужих болезней, явно не является промежуточным хозяином волка, и волки, возможно, это чувствуют.
Возникает странный вопрос: неужели для хищников чума полезна? Для вида в целом - несомненно. Оставшиеся в живых будут сыты тысячелетиями. Но говорить нужно не о болезнях, а об "обратной связи", так как большинство нелегочных болезней не имеют к ней отношения. Те виды, у которых она работает особенно эффективно, получают не только экологическое, но и эволюционное преимущество.
Аэрозольное облако инфекции, создаваемое хищником при чихании, способствует быстрому распространению заболеваний, а значит и эффективному действию "обратной связи". Именно такие хищники получили наибольшее распространение.
Отношения, основанные на "обратной связи" с помощью вирусных и бактериальных заболеваний, пронизывают буквально всю биосферу. Они присущи наземным и морским животным, существуют между птицами и насекомыми, между травоядными и растениями, насекомыми и растениями и, разумеется, среди простейших.
Наибольший интерес представляет система травоядные - растения, так как свести ее по аналогии к системе хищник-жертва можно лишь с большими натяжками. Сведем воедино все основные особенности растений и их связь с травоядными:
1. Конституциональная (пассивная) система иммунитета с использованием фитонцидов.
2. Невозможно вызвать постоянную иммуннозащитную реакцию и усилить ее.
З. Растения не могут самостоятельно распространять вирусы, хотя почти каждый вид имеет свой специфический вирус или бактериальное заболевание.
4. Флоре неведомо понятие демографической катастрофы.(Теснота не всчет).
5. Последнее - это отсутствие сорняков - суперхищников. Как только растение получает большой ареал распространения, обязательно появляется животное, птица или насекомое, которое станет питаться им независимо от того, насколько оно ядовито или колюче.
Но, несмотря на все особенности, есть два несомненных факта, указывающих на существование механизма регуляции между травоядными и растениями.
В некоторых случаях человек выбивал хищников, за этим следовал рост популяции травоядных, а затем при первых признаках голода резкое падение численности, хотя зелени еще много. Второй факт - это то, что травоядные никогда не уничтожают те растения, которыми питаются, иначе было бы невозможно существование узкоспециализированных травоядных животных. Например, жираф, специализирующийся на поедании зонтичной акации.
Итак, будем исходить из этих факторов. Первое, что отметим, - это невозможность функционирования механизма вирусной регуляции, точно соответствующего описанному выше, для системы травоядные - растения, в основном из-за особенностей растений. Рассмотрим в отдельности возможности растений и травоядных порождать штаммы микроорганизмов, паразитирующих на них.
Растения - пищевая основа животной жизни и без них существование животных невозможно. Растения также создают чрезвычайно благоприятные условия для многих видов простейших. Листовой опад со временем образует гумус, являющийся отличным фильтрующим барьером для многих биологически ценных веществ, задерживающих к тому же воду. Это создает отличные условия существования как для роющих животных, так и для простейших.
Большинство из них в опавшей листве, на корнях, а также на коре, еще не опавшей листве, ветвях. Такое окружение простейшими, питающимися за счет разложения мертвых органических остатков растений, должно было выработать у них защитные и сдерживающие вещества - фитонциды. Летучесть и неустойчивость фитонцидов хорошо обеспечивает защиту живого дерева и быстрое разложение грибками, плесенью, простейшими мертвого.
Между живым растением и его постоянными сожителями складывается удивительное равновесие и даже симбиоз. Среди сожителей невозможны виды, поражающие не сломанные деревья частично или полностью. Эволюция безжалостна к таким системам. Если растение погибает от воздействия сожителей, то и они погибнут чуть позже, лишившись привычной среды обитания. Если же растение
поражается частично, то в конкурентной борьбе за рост и распространение у него меньше шансов. Именно такое положение должно получить широкое распространение, однако факты из практики не соответствуют написанному.
Руководители лесной промышленности вынуждены всегда учитывать в своих расчетах ущерб, обусловленный массовыми заболеваниями деревьев. Многие из таких инфекций вызваны специфическими болезнетворными микробами. Их распространение приводит к уменьшению объема заготовок древесины и к ухудшению ее деловых качеств. Лесной молодняк погибает также от вызванных микробами болезней отмирания листьев, некроза веток и т.д.
Плодовые деревья поражаются микробами еще более разнообразно. Заразные болезни весьма нередко атакуют молодые фруктовые и ягодные сады, обусловливая такие виды порчи, как полегание всходов, удушье, некрозы веток, мозаичность и курчавость листьев. Плантации вишни, черешни, сливы, абрикосов, персиков подвержены таким инфекциям, как коккомикоз, клястероспориоз, монилоз. Все эти
болезни резко уменьшают продуктивность названных плодовых деревьев, снижают пищевые достоинства плодов и ягод. Выделяются ряд болезней, которыми поражаются плоды - органы самовоспроизведения растений. Деятельность таких микробов делает яблоки, груши, цитрусовые и т.д. непригодными к употреблению не только человеком, но и животными.
Такое количество заболеваний и их воздействие, казалось бы, начисто отрицает гипотезу о невредоносности постоянных сожителей, но зададимся вопросом: как могла образоваться такая вредоносность? У животных вредоносность закрепляется во время инфекционных катастроф. У растений такое невозможно. Засуха может сильно ослабить защитные возможности дерева, но одновременно ослабляет сожителей, находящихся вне дерева и их возможности проникать внутрь него. Каким же способом внутрь растительного организма проникают его многочисленные болезни? Не через дыхание, как у животных, и много реже от контактов (в садах с очень плотной посадкой фруктовых деревьев и в других однородных искусственных насаждениях), чаще через почву (вирусы часто скрыто размножаются в сорняках, но выявляются только тогда, когда эти вирусы поражают культурные растения, подсаженные на место сорняков. Это уже
система растение-растение), но в основном через повреждения листьев, веток, корней, коры. Наносить такие повреждения у природных процессов очень мало возможностей: град, шквальный ветер вот, возможно, и все. Зато гораздо чаще разнообразные повреждения наносятся зубами травоядных и челюстями насекомых. При этом вся микрофлора животного попадает непосредственно внутрь объедаемых частей растения. Из этого делаем неожиданный вывод, что
практически все сожители дерева к его болезням отношения не имеют, а специфические болезни растения вызываются животными, специализирующимися на поедании данного растения.
Однако каков смысл этих заболеваний? Почему у растений не выработались защитные средства против них? Считается, что у растений самая простейшая иммунная система, так называемая наследственно-конституционная. Особенность ее в том, что даже растения одного вида по-разному восприимчивы к атакам простейших, делясь на плюсовые и минусовые деревья, устойчивые и неустойчивые
злаки и травы. При ней невозможно вызвать постоянную иммуннозащитную реакцию и усилить ее так, как это существует у животных. И последнее: при достаточно продолжительных атаках заражается любое дерево.
Болезни растений необходимо рассматривать шире, чем просто как помеха в конкуренции и распространении растительных видов. При эволюционной необходимости растения могли бы приобрести защитные вещества такой же силы, как антибиотики грибков и водорослей. Из этого делаем второй неожиданный вывод: большинство болезней растений им эволюционно необходимы. Теперь рассмотрим возможности травоядных порождать и взаимодействовать с вредоносными для них штаммами микроорганизмов.
Инфекционная катастрофа у животных, находящихся на низшей ступени трофической пирамиды и к тому же специализирующихся на небольшом количестве растительных видов, происходит быстрей и не имеет таких опасных последствий для биосферы, как у плотоядных и всеядных хищников. Однако в результате ее у травоядных появляется комплекс бактериально - вирусных заболеваний, а также два главных промежуточных хозяина этих заболеваний. Первый - это падальщики, а
второй - те растения, на которых данное травоядное специализируется. С падальщиками ясно. Если падали мало, охота за живой дичью, разумеется, неудачна (падальщик не хищник), начнутся болезни от недоедания, а одно это невольно обеспечит свойственное им пропитание, то есть падеж травоядных. Поэтому падальщики имеют свое законное место в биосфере за счет обратной экологической связи с травоядными.
Со вторым промежуточным хозяином - растением – несколько сложнее, в основном из-за различия реакций на заболевание.
Деление растений на здоровые и больные зависит от многих условий. Во-первых, различие в местоположении и доступности для травоядных: чащобы, крутосклон, отдаленность от постоянных пастбищ травоядных, высота кроны и т.д. Все это определяет частоту и объем объедания. В зависимости от состояния и возраста дерева устанавливается порог, при котором внесение инфекции при объедании приводит к заболеванию повреждаемых частей. При этом такие странности: заболевание возможно от любой инфекции, даже от бактериальных сожителей, если их ввести в достаточно большом количестве; в дереве они поддерживаются в активном состоянии, в том числе и вирусы, неактивные вне живой клетки. Заболевания обычно сильно изменяют внешний вид растения, здесь мозаичность,
курчавость и заворачивание листьев, некроз ветвей, изменение запаха растений и многое другое, но в то же время инфекция почти никогда не поражает все растение целиком, всегда остаются листья, ветви, корни, цветки, не затронутые болезнью. И практически всегда из семян больного дерева вырастает абсолютно здоровый росток, лишь бы достаточно было микроэлементов и удобрений. Исключение лишь для инфекций, пришедших с других континентов, где обитают аналогичные роды и семейства растений. В этом случае растения погибают, однако
внутри вида обязательно имеется несколько растений, более стойких к данной инфекции. Именно такие растения, прошедшие естественный отбор, дают начало популяции, более устойчивой к новому заболеванию. Известно очень мало примеров, чтобы из-за инфекций растительный вид вымер полностью. Исследователи, описывая разнообразные болезни растений, обычно указывают, что их агрессивность не универсальна. Так, возбудители болезней животных, насколько известно, не представляют опасности для растений, и
наоборот. Однако забывают указать, каким образом они получают широкое распространение. Наличие бактерий и вирусов, специфичных для данного вида растений, объясняется деятельностью травоядных, птиц или насекомых, так как переносчиками в большом регионе могут быть только они. (Возможен перенос вирусов пыльцой растений, но это особый случай). Поэтому, разумеется, болезни хвойных деревьев не имеют отношения к северным оленям, так как они ими не питаются,
хотя иногда и контактируют.
Механизм обратной связи в этом случае работает таким образом. Бурный демографический рост численности травоядных, по каким-либо причинам не сдерживаемый хищниками, приводит к интенсивному объеданию растений, на которых животное специализируется. При этом больные растения, у которых на листьях появляется мозаичный рисунок воздействия вирусов, специфических запах у корневищ и другие подобные сигнализаторы, объеданию не подвергаются. Однако когда демографическое давление и встречное оскудение усиливаются,
возникает голод, который заставляет животных объедать и больные растения. Это те условия, которые необходимы для возникновения чумы травоядных: организмы, ослабленные голодом, и вирусы из зараженных частей растений. Вирусные агенты растений проверяют клетки травоядных на производительность полноценных белков, возможно интерферона, и если голод нарушил их производство, тогда
разражается эпидемия, как среди голодных, так и сытых.
Из этого делаем вывод: для растения обладание собственным вирусом или целым комплексом простейших есть гарантия от уничтожения травоядными животными.
Примерно, то же самое с насекомыми. "В иные годы в громадных количествах появляются прожорливые личинки вредителей садов и лесов. Неутомимо работая жевательным аппаратом, они прогрызают сочную мякоть плодов, а от листьев оставляют только прожилки. Но вдруг разжиревшие личинки начинают терять подвижность, аппетит, слабеют и массами падают с деревьев на землю. Неожиданно их (почти всех сразу) поражает какая-то общая болезнь, обусловленная
вмешательством микробов". В этом случае возможна регуляция без голода. Решающую роль играют особенности иммунной системы насекомых, которая проще, чем у позвоночных. Когда поедается большое количество зараженного растительного материала, фагоцитарная иммунная система просто не в состоянии справиться с нагрузкой.
Заключение не будет посвящено обратным связям в природе, да и современников эта связь лишь слегка коснулась Сальмонеллой, быстрее к преодолению этой зависимости человеком. Эту связь человек прервал задолго до антибиотиков и вакцинации, элементарной варкой и жаркой пищи. Переходом от ведения охотничьих хозяйств к сельскому хозяйству. И если было кормление молодых охотников сырым мясом, как это иногда делают с собаками, то это осталось в потерянном прошлом.
Genius.
Добавлено спустя 22 дня 15 минут 48 секунд:
Трофические связи растений. Дополнение.
Некоторые особенности взаимодействия конституционального иммунитета и простейших даст некоторую иллюзию разумности поведения последних, но даже очень сложное поведение объясняется законом естественного отбора. Рассмотрим один из таких феноменов поведения простейших на примере мозаичности заболевших листьев растений(вирус табачной мозаики).
Уже было объяснение причины частичного поражения растений, отдельных веток, листьев, плодов. Такая неоднородность восприимчивости клеток растительного организма объясняется локальным ослаблением конституционального иммунитета растений в тех частях, которые наиболее доступны для объедания травоядными или повреждения насекомыми. В дальнейшем инфекция в заболевших частях растения должна стать защитой и гарантией от полного уничтожения вида.
Мозаичность некоторых заболеваний объяснялась мозаичным же распределением по организму иммунных и восприимчивых клеток, как одна из наиболее характерных черт наследственного конституционального иммунитета. Однако это не так. Создавать мозаичность поражения клеток заложено в наследственном веществе вирусов.
Рассмотрим такую ситуацию в трех лицах: травоядные – растения - простейшие. Ситуация, когда в системе отсутствуют простейшие, мы рассмотрели и пришли к выводу, что это приводит травоядных к демографической катастрофе из-за отсутствия обратной связи, и именно тогда в систему включаются простейшие.
Воздействие заболеваний на травоядных как высших животных ясно. Воздействие инфекции на растения, входящие в данную систему, происходит практически синхронно с аналогичным периодом приспособления травоядных к новой системе с обратной связью.
В момент демографической катастрофы, когда от центра сверхголода на окраины болезни травоядных разносятся еще в состоянии инкубационного периода, их воздействие на растения углубляет и многократно расширяет центр сверхголода. Растения поражаются этими новыми инфекциями целиком, гибнут и вытесняются конкурентами. Вслед за этим комплексное воздействие, в смысле объедания и заражения, резко сокращается. Прекращается и перенос
инфекции. Но практически все растения уже заражены и среди них идет отбор растений с усиленным конституциональным иммунитетом. Именно эти особи возрождают растительную популяцию во время передышки. Затем объедание возобновляется, но заболевания охватывают растения частично, лишь в местах наибольшего объедания - листья, плоды, корни.
Теперь заболевание в растениях работает как "волчья отрава", защищая растительный вид от травоядных. Вопрос лишь в том, - насколько эффективно. Если болезнь на растении никак не обозначена, то эпидемии будут возникать всякий раз, как у травоядного произойдет ослабление иммунитета. Легкое голодание, простуда, травма, нервный срыв, депрессия, случайные
иммунноподавляющие заболевания и еще сотня причин, а следствие: вся популяция под постоянной угрозой вымирания или вытеснения конкурентами. С исчезновением этого вида исчезают и его болезни, растения за поколение излечиваются, но начинают объедаться другим видом травоядных, уже без регулировки обратной связью. Поэтому существует отбор и среди простейших. В обратной связи в системе растение - травоядные остаются бактерии и вирусы, как-либо обозначающие свое присутствие в растении. Это уже ранее отмеченная мозаичность и курчавость листьев, неприятный запах у корневищ. (Некроз ветвей возникает в некоторых случаях от случайных заболеваний и является особой формой защиты растений).
Теперь травоядные могут сознательно ограничивать свое потребление в момент умеренного голодания, сокращая риск случайных эпидемий до минимума. Все иное с неправильным воздействием вычеркивается из биосферы.
Рассмотрим еще одну возможность, когда растение имеет более совершенную иммунную защиту. Например, некоторые грибки и многие водоросли имеют в активе антибиотики, защищающие от многих вирусных и бактериальных заболеваний. Но, как это ни странно, ни растениям, ни каким-либо другим живым организмам иметь абсолютную защиту просто невыгодно. Растение, защитившись от заболеваний, становится беззащитным перед возрастающими массами личинок насекомых.
Здесь подходим к вопросу выбора иммунитета, ответ на который однозначен. Вид иммунитета свойствен любому живому существу постольку, поскольку он не мешает осуществлению обратной связи при взаимодействии видов, объединенных трофической связью! Именно поэтому растениям достаточно использования конституционального иммунитета.
Условия жизни и питания насекомых и морских беспозвоночных обусловливает у них фагоцитарный иммунитет.
Более сложный вид иммунитета у позвоночных животных объясняется наличием определенной частоты случайных заболеваний, связывающих два вида, не объединенных трофической связью.
genius
- Код ссылки на тему, для размещения на персональном сайте | Показать
