Как традиционно мыслится физическая реальность? ‒ Существует подпространство изначально заданных физических явлений природы (их совокупность и образует физическую реальность), доступных обнаружению с помощью органов чувств и инструментальных средств регистрации (измерительных приборов). Сущность таких явлений абсолютно не зависит от активности познающего субъекта, во-первых, и может регистрироваться с любой наперёд заданной точностью (для соответствующих физических величин), во-вторых. Первое утверждение кладётся в основу определения того, что понимается под объективностью физических явлений. Второе предполагает существование предела последовательности результатов измерения той или иной физической величины в виде абсолютно точного её значения, при условии, что эта последовательность образуется за счёт постепенного роста точности измерений.
Может показаться, что такое представление о физической реальности, как минимум, непротиворечиво и, хотя бы с этой стороны, не уязвимо для критики. Но достаточно попытаться воспользоваться им по назначению, т. е. в качестве методологического средства исследования, например, природы физических законов, и быстро обнаружится присущая этому представлению внутренняя противоречивость.
В самом деле, характеризуя явления физической реальности, мы имеем в виду, прежде всего, проявление свойственной им закономерности. А таковая выявляется не иначе, как в процессе проводимого опыта, поскольку именно опыт по определению есть то, что необходимо подразумевает проявление той устойчивости и воспроизводимости событий реальности, которая осмысливается нами как наличие закономерности у данных событий. Иными словами, любое физическое явление проявляет себя как закономерное событие лишь в качестве объекта того или иного опыта. Рассмотрим последствия учёта данного обстоятельства применительно к содержанию понятия «физическое явление» как составной части того, что понимается под физической реальностью.
Включение любого фрагмента реальности в орбиту опыта в качестве объекта последнего необходимо предполагает противопоставленность ему субъекта опыта и, как следствие, – взаимодействие между ними. В ходе такого взаимодействия и формируется, строго говоря, то, что мы понимаем под физическим явлением. При этом формируемый объект, во-первых, лишается статуса абсолютно объективного (независимого от субъекта) события, во-вторых, наделяется неустранимой и неконтролируемой погрешностью измеряемых в ходе опыта параметров, что, тем самым, лишает смысла представление об абсолютно точном значении физической величины.
Итак, декларируемые свойства традиционного представления о физической реальности вступают в противоречие со свойствами, вытекающими из требования закономерности проявлений этой реальности. Нельзя сказать, что физикам был неизвестен данный факт. Для устранения указанного противоречия было предложено абстрагироваться от феномена взаимодействия субъекта и объекта опыта, подменяя объективность объектностью. Это автоматически приводило к выводу о том, что субъект опыта способен влиять лишь на форму физических законов и не влияет на их содержание. Прежде чем очертить границы такого представления, отметим некоторые важные особенности взаимодействия объекта и субъекта опыта.
Для начала заметим, что субъект и объект опыта представляют собой родственные, но не тождественные друг другу части того целого, что мыслится нами как «природа». Их родство проистекает из принадлежности единому целому и обуславливает однородность данной пары, в силу которой субъект способен функционировать столь же закономерно (в том смысле, что он свободен от волюнтаризма субъективности), что и объект. Их нетождественность проявляется в асимметрии присущей им связи, выражающейся в том, что субъект опыта выступает в активной роли по отношению к его объекту: в отличие от последнего, он не просто воздействует на объект, а использует его, т. е. действует с определённой целью. Именно это обстоятельство, как мы покажем ниже, приводит к тому, что познавательная активность субъекта опыта распространяется не только на форму физических законов (что само по себе достаточно очевидно), но и на их содержание. А это делает учёт влияния субъекта опыта на его объект качественно значимым.
Анализ такого влияния будем проводить не в отвлечённо философском контексте ‒ это воспринималось бы не более, чем предложение «порассуждать на тему», ‒ а применительно к постановке и решению конкретной естественно-научной задачи. Речь пойдёт о проблеме отказа от фундаментальной идеализации всей современной физики ‒ идеализации бесконечно малой погрешности измерений. А в этой проблеме расширенная трактовка творческой активности познающего субъекта образует ядро концептуального аппарата теории и, тем самым, посягает на традиционное представление о природе физической реальности.
Чтобы осознать степень неприятия физиками такого посягательства, следует учесть, что данное представление лежит в фундаменте существующего эталона научности. И никакие новации даже самых яростных альтернативщиков от физики до сих пор не затрагивали эту «священную корову» современной науки. Выдвигались и выдвигаются всевозможные гипотезы об устройстве «полей, частиц и энергий», но не подвергается сомнению ключевое для традиционной трактовки понятия физической реальности представление о существовании «абсолютно точного значения физической величины».
Можно было бы с ходу отвергнуть этот постулат, обратившись, например, к запрету теории информации на бесконечность информации (подобную запрету на бесконечность энергии), или к известному (провозглашённого ещё М. Борном) методологическому принципу: понятия, оказывающиеся за пределами реального опыта должны быть отброшены. Но это не подсказало бы нам, что предложить взамен. Поэтому мы вернёмся к вопросу о взаимодействии субъекта и объекта опыта и проанализируем более детально природу такого взаимодействия. При этом тезисно ход наших рассуждений будет сводиться к следующему. Природное явление может быть отнесено к разряду физических явлений (т. е. не просто природных феноменов, но объектов физического исследования, описываемых теорией) лишь постольку, поскольку оно воспроизводимо. Свойство же воспроизводимости любого явления всегда относительно и о нем можно говорить лишь с точностью до «несущественных признаков» этого явления. Выделение последних и формирует конкретное содержание опыта. При этом необходимо учитывать, что такое выделение осуществимо лишь в контексте того или иного использования явления, − именно по отношению к планируемому использованию природного феномена возможно разделение признаков последнего на «существенные», регистрируемые в опыте, и «несущественные», оказывающиеся за пределами его разрешающей способности. Такой подход к содержанию опыта, с одной стороны, вытекает из учета конечной разрешающей способности его средств, а, с другой, − приводит к важному выводу о том, что сущность физического явления относительна к средствам и цели его использования.
Развернём и обоснуем эти утверждения. Начнём с главного ‒ с идеи связи всего со всем, реализуемой через представлении о бесконечности и сверхсложности мира в целом. Логика такого представления наделяет сверхсложностью любой «момент» и «фрагмент» мира, коль скоро мир мыслится во всей своей целостности и полноте.
Для оперирования названным представлением введём понятие метасобытия, которое будем трактовать, как понятие-ноумен, наделяя метасобытие свойством абсолютной уникальности и неповторимости во «времени» и в «пространстве». В реальности такому понятию должно отвечать нечто, что Кант именовал «вещью в себе» и что может мыслиться как событие, существующее само по себе, вне включённости в какой либо опыт, в отличие от «вещи для нас», в которую «вещь в себе» превращается после того, как становится объектом опыта. Именно в ходе этого превращения и рождается физическая реальность, событиям которой, в отличие от событий мира «вещей в себе», могут быть присущи свойства устойчивости, повторяемости и воспроизводимости , т. е. проявления той регулярности поведения, которая фиксируется в теории в виде соответствующих законов.
Итак, реальность, взятая в своей целостности и той сверхсложности, которая лежит за пределами возможностей средств инструментального контроля (т. е. за пределами реального опыта), не доступна для опытной регистрации со стороны своих свойств (т. е. не попадает в разряд опытных фактов суть «феноменов») и по этой причине не может быть отнесена к тому, что мы понимаем под физической реальностью. «Ноумен» превращается в «феномен» ‒ событие физической реальности ‒ лишь после огрубляющего воздействия материальных средств опыта, которое, тем самым, служит необходимым условием проявления закономерностей материального мира.
Уточним природу воздействия средств опыта, пояснив, о каком огрублении при этом идёт речь. Традиционный подход сводит данный вопрос исключительно к физическим свойствам измерительных приборов, выводя за рамки опыта субъекта опыта вместе с каким бы то ни было целеполаганием со стороны последнего. В подобном целеполагании если что-то и дозволяется, то не более, чем пресловутое «любопытство» в духе «физиков, которые шутят». И остаются исключительно «объектные» факторы воздействия: энергетический и информационный. Первый отвечает за изменение состояния измеряемого объекта, второй ‒ за погрешность проводимых измерений. При таком подходе достаточно допустить несущественность влияния обоих (огрубляющих) факторов, и мы приходим к вышеописанному представлению о природе физической реальности и её законов.
Однако, попытаемся взглянуть на процедуру огрубляющего воздействия опыта не с количественной, а с качественной стороны. Со стороны «механизма» превращения «ноумена» в «феномен». Иными словами, попробуем разобраться с тем, каким образом множество абсолютно неповторимых и не повторяющихся событий мира «вещей в себе», попадая в сферу нашего опыта, обретают свойства закономерных явлений, с присущими им повторяемостью и воспроизводимостью. Если ограничиться коротким ответом на этот вопрос, то по сути он уже прозвучал выше: путём превращения «вещи в себе» в «вещь для нас». Нам требуется лишь развернуть его, описав «внутреннее устройство» такого превращения. Что при этом важно понять? ‒ С точностью до опыта (т. е. «для нас»), всё, что оказывается лежащим вне его рамок является несущественным, а, значит и не существующим. И наоборот: (в рамках опыта) существует лишь то, что существенно («для нас»).
Вне рамок опыта остаётся, как мы уже отмечали, абсолютная уникальность и неповторимость метасобытий реальности, и именно они (уникальность и неповторимость), следовательно, должны быть отнесены к разряду тех «несущественных признаков», с точностью до которых проявляют себя в качестве воспроизводимых соответствующие явления опыта.
В приведённой системе рассуждений не хватает лишь одного: предпосылки для подразделения признаков вещной природы на «существенные» и «несущественные». Очевидно, что природе самой по себе подобное деление не присуще. И единственным источником такого деления (что тоже очевидно) является субъект опыта. Он и только он способен привносить в природу качество «быть существенным», равно как и обратное качество. При этом в ходе фильтрации несущественных признаков явления осуществляется огрубляющее воздействие опыта и формируется то, что составляет конкретное содержание последнего.
Из сказанного следует важный вывод: природу тех или иных закономерностей из мира феноменов невозможно корректно понять и охарактеризовать не принимая во внимание существование и особую роль субъекта опыта. Эта роль осуществляется в ходе познавательной активности субъекта и состоит в разделении признаков природного феномена на «существенные», регистрируемые в опыте, и «несущественные», оказывающиеся за пределами его разрешающей способности. Очевидно, что «существенность» выявляемых в опыте признаков суть «существенность для нас». То есть субъект в ходе познания не просто воздействует на объект опыта, а воздействует на него с определённой целью, состоящей в соответствующем использовании данного объекта. Именно в контексте такого использования можно говорить о воспроизводимости любого явлений. Следовательно именно этот контекст формирует конкретное содержание опыта и, в конечном итоге, – содержание того, что мы понимаем под физической реальностью, обуславливая, тем самым, вывод об относительности сущности физических явлений к средствам и цели их использования.
Остаётся заметить, что сказанное не даёт оснований к каким-либо утверждениям о субъективном характере обнаруживаемых в опыте закономерностей материального мира. Как уже отмечалось выше, объект и субъект познания представляют собой две стороны того единого целого, которое исключает субъективизм в созидающей активности познающего разума. Но при этом приходится констатировать, что в формировании физической реальности познающему субъекту принадлежит особая роль, позволяющая сделать вывод о способности человека к сотворчеству с «творящей силой природы», которую можно трактовать как некую «сверхсубъектность» мироздания. Но это уже отдельная проблема, выходящая за рамки нашей темы.
Затронутые здесь вопросы подробно освещены в первой главе уже цитированной монографии «Петров В. В. Основы интервальной механики. Часть I. ‒ Нижний Новгород, 2017». Их изложением мы завершим методологическое введение к проблеме последствий отказа от идеализации бесконечно малой погрешности измерений и перейдём к обсуждению этих последствий в рамках теории макроскопических систем. Соответствующий материал будет размещаться на сайте «Новая теория» на его форуме «Физика».
- Код ссылки на тему, для размещения на персональном сайте | Показать
