Цитирую с. 365 – 366. «… согласно сформулированному нами закону (здесь имеется ввиду постулат Эйнштейна о независимости скорости света от скорости источника или приемника – моя вставка) волновой фронт должен быть сферическим также и тогда, когда он наблюдается в системе отсчета, находящейся в равномерном и прямолинейном движении относительно источника; иначе на основании формы волнового фронта мы могли бы установить, что источник движется. Для выполнения основного предположения о том, что скорость света не зависит от движения источника, требуется чтобы по форме волнового фронта нельзя было сказать, находится ли источник в равномерном и прямолинейном движении или нет.» Конец цитаты.
Но это и есть первая ошибка в рассуждениях, с которых начинают выводить преобразования Лоренца. И об этой ошибке не принято говорить (почему-то). В самом деле, волновой фронт от точечного источника света в однородном пространстве (каковым является вакуум) всегда имеет сферическую форму независимо от того, двигается или нет источник относительно приемника (это – экспериментальный факт). А вот центр этого волнового фронта (который всегда – сфера) может двигаться или нет. И этот центр совпадает с источником света, или с той точкой, где источник света уже побывал. Поэтому, чтобы узнать двигается источник света или нет, нам не надо наблюдать за формой волнового фронта (который и так в любом случае – сфера). Это ничего не даст. Нам надо наблюдать за перемещением центров этих сфер, или что то же самое, за движением источника света (который всегда в центре этих сфер, или был там прежде). Чаще всего мы узнаем про движение источника света при помощи измерения его координат геометрическими методами, или по эффекту Доплера, а не по наблюдению формы волнового фронта (что есть пустое занятие).
Таким образом, нам предлагают опыт, который (якобы) служит основанием для вывода преобразований Лоренца. Но, как мы только что видели, этот опыт не является основанием для вывода вообще каких-либо преобразований координат; будь это преобразования Галилея, или Лоренца, или некие другие. Этот опыт – подстава, цель которой ввести нас в заблуждение.
Но разве это только одна ошибка? Конечно, нет. Посмотрим, как проводится этот «опыт». И тут появляется ещё одна ошибка, о которой также не принято говорить (почему-то). В самом деле. Во время всего опыта наблюдатель (и его приборы) находятся внутри сферического волнового фронта, а не снаружи его. Чтобы получить информацию о форме волнового фронта, который удаляется от тебя и твоих приборов со скоростью света, надо иметь средства доставки информации (от прибора к фронту и обратно). И скорость этих средств доставки информации должна, по крайней мере, превышать скорость светового сигнала. Но разве у нас есть такие средства? У нас их нет! Опыт, из которого выводятся преобразования Лоренца, заранее обречен на провал. Такого опыта принципиально не существует. А почему тогда существуют преобразования Лоренца? Ответ прост: ни этого опыта, ни преобразований Лоренца, не существует в природе, это всего лишь плоды воображения нашего человеческого ума (как и воображаемый Бог).
Информацию о форме фронта и движении источника света, конечно можно получить, но только с помощью других, реальных опытов. Но для этого нужно поместить или наблюдателя, или, по крайней мере, часть приборного оборудования за пределами волнового фронта, то есть когда он будет «набегать» на прибор, а не удаляться от него. Например, можно на достаточно большом расстоянии от источника поставить зеркало, позволяющее видеть наблюдателю изображение источника света. Если в процессе наблюдения зеркало будет поворачиваться относительно прямой: источник света – наблюдатель, то, значит, источник двигается относительно наблюдателя. Фактически это – оптический дальномер. Но если зеркало окажется внутри уже прошедшего мимо зеркала волнового фронта, то наблюдать этот фронт будет уже невозможно. Но именно это нам и предлагают сделать любители преобразований Лоренца.
Каковы же корни этой принципиально важной ошибки? Эти корни лежат в «слепом подражании математику». Математическая теория (как и любая другая теория) адекватно отражает реальное положение дел при некоторых, заранее выполняемых условиях; при некоторых «если». И таких «если» в математике предостаточно. Одно из фундаментальных «если» таково: информация о координате некоторой точки (и значениях любых других величин) доставляется в распоряжение математика мгновенно. И без этого «если» математик не создал бы никакой математики. Но почему это условие (мгновенности) хорошо работает и во многих опытах физики? Да потому, что физик достаточно умен; он не проделывает какие попало опыты. Он стремится проделывать такие опыты, в которых измерительная информация предоставляется ему если не мгновенно, то почти мгновенно. И таким «почти» можно пренебречь. Это хорошо согласуется с настроениями математика. Чем меньше скорость наблюдаемых точек, и чем меньше размеры лаборатории (в которой проводится опыт), тем «точнее выполняется условие мгновенности» получения информации. Вот тут-то у физика (теоретика) и возникает иллюзия мгновенности доставки информации, не только в тех опытах, в которых доставка почти мгновенна, но и вообще в каких угодно других опытах. Вот тут-то и появляется невыполнимый опыт, из которого выводятся преобразования Лоренца. И появляется он не в голове физика-экспериментатора, а в голове физика-теоретика. Физик-теоретик наивно полагает, что те «если», которыми располагает математик, имеются также и у него. Имеются, но далеко не всегда, и не все «если»! Вот оно слепое подражание математику. Физик, конечно, может покритиковать работу математика; ведь нельзя же все делать мгновенно. Но математик ему вполне справедливо возразит: «Если информация доставляется вам не мгновенно, а со скоростью света, то вы обязаны вводить поправки в свои формулы. Эти поправки будут касаться как раз времени доставки (запаздывания) вам информации». А теперь попробуйте ввести такие поправки на время доставки информации в опыте, о котором так долго мы здесь говорим. Это время будет или неопределенным, или будет бесконечным. И о выводе преобразований Лоренца придется забыть.
Примечание. Фактически, любая математическая формула, записанная физиком, должна удовлетворять всем «если», которые имеются у математика. И это делается путем введения соответствующих поправок в математические формулы. Например, у геометра тела твердые, а у физика нет. Вводя поправки в свою формулу, на величину деформации тела, физик как раз и «замещает» свое нетвердое тело, теперь уже «твердым», как это и требуется в геометрии.
Многие скажут, что преобразования Лоренца можно выводить и иным способом. Конечно, можно. Но не следует забывать, что различные варианты выводов одной и той же формулы подчиняются принципу их равносильности. И отдать предпочтение какому-то одному выводу невозможно. В явной или неявной форме все эти выводы сведутся к необходимости провести следующий опыт: как измерить координату некоторой точки волнового фронта, который удаляется от твоих приборов со скоростью света? Ответ: никак!
Пользуясь случаем, приведу ещё противоречие между преобразованиями Лоренца и экспериментальными фактами, о котором также не принято говорить (почему-то). Эти преобразования противоречат явлениям интерференции, и явлению Доплера. Вообразим себе световой волновой цуг (какой нарисован в «Оптике» Г. Ландсберга). Начало этого волнового цуга, согласно Эйнштейну, всегда двигается навстречу приемнику со скоростью света. Конец этого волнового цуга всегда удаляется от источника со скоростью света. А вот начало и конец этого волнового цуга, согласно преобразованиям Лоренца, всегда двигаются относительно друг друга также со скоростью света. И волновой цуг будет, как гармошка, сжиматься, также со скоростью света. И тогда ни о какой интерференции света, и о явлении Доплера не может быть и речи. Интересно отметить, что когда говоришь релятивисту об этом противоречии, он делает вид, что слышит об этом впервые. А если релятивист слышит о чем-то впервые, то этого и быть-то не может. Вот вам господа, так называемая, «научная логика» релятивиста.
- Код ссылки на тему, для размещения на персональном сайте | Показать
