Канд.филос. наук. Семёнов В.В.
Научно-экономическая революция (НЭР).
Эволюция человечества обязана интенсивным технологиям они были даже в переходе от палеолита к неолиту (неолитическая революция). Технологии обработки первых полезных металлов и их сплавов (медь, бронза) позволили перейти от каменного века к бронзовому, от племенных сообществ к городам-государствам. Появление железных орудий дало возможность реализоваться целым империям и цивилизациям, резко повысило культурный уровень, сельскохозяйственные и производственные технологии и т.д. Индустриальный век с его высокими и тонкими технологиями дал миру пример мирового хозяйства с единой валютой. Мы живём в век интенсивных технологий во всех областях, но особенно в экономике и информатике. Эти достижения обеспечили огромный экономический потенциал и все блага современной цивилизации, рост благосостояния общества, высокий уровень и качество жизни. Стали появляться средства для реализации творческих проектов, выгодность и необходимость которых поначалу видна не всем.
Каждый новый этап технологий несёт в себе не только положительные моменты, но и определённые угрозы. Чем более мощные технологические средства появляются, тем опаснее становится непродуманная политика в отношении к ним, тем больше требуется перестройки в общественной и социальной сфере, задержка с которыми чревата конфликтами, связанными с несоответствием производительных сил производственным (экономическим) отношениям. Уровень технологии определяет силу и мощь государства. Издержки же, тормозящие прогресс – это главным образом издержки исходящие от существующей социальной системы, организующей производство.
Необходимость мощной экономики в настоящий момент продиктована угрозой уже подступающего многоаспектного глобального кризиса (это и демографический взрыв, и ухудшающаяся экология, и негативный генетический груз человеческой популяции и многое другое), однако подготовка к нему, т.е. защита населения, фактически не ведётся и наступление его объявят просто стихийным бедствием, хотя стихия эта заключена в самом человеке, в особенностях его психики. Кризис потребует неимоверного количества людских и материальных ресурсов. И казалось бы, НЭР этому способствовала, пока мир не оказался втянутым в финансовый кризис, который с 2007г. имеет только одну направленность – к прогрессированию. Глобальный кризис совсем недавно маячил где-то на горизонте, а теперь он будет приближаться семимильными шагами. Без НТР, без НЭР с ним не справиться, а ситуация ухудшается с каждым годом. В то же время предпринимаемые меры неэффективны, в массах растёт убеждение, что во всём виновата технологическая революция в экономике и опирающееся на неё буржуазно-демократическое государство.
Политики в прогнозировании образа будущего предлагают своё видение выхода из кризиса, варьируя формами власти (теократия, автократия, демократия и т.д.) и идеологии (националистическая, анархистская, коммунистическая и т.д.) и тусуя, как карты, этот багаж в разных комбинациях, они организуют партии, обещающие в своих программах создание государства, в котором будет благополучие и процветание. Но государство в первую очередь опирается на форму хозяйствования, от которой зависит благополучие граждан, а тут ничего внятного предложить сегодня они не могут. Всё исторически исчерпало себя, а повторять - это наступать на старые грабли.
Основными, наиболее характерными чертами административно-командной денежной системы, например, социалистической, являются следующие: денежные средства предприятий хранятся на счетах единого государственного банка; директивное управление денежной системой жестко централизовано; валютный курс национальной денежной единицы устанавливается директивно; государственный банк является монополистом в привлечении сбережений населения. Достижения технологий в экономике не учитываются, отсюда и общее технологическое отставание, которое вначале компенсировалось экстенсивными методами, а затем уже и не компенсировалось, требовалась перестройка социальной, организующей системы, которая реализовалась, в условиях России, скажем, неудачно.
Остаются довольно популярными в массах предложения вернуться к социалистической трёхконтурной системе движения финансов или к её модификации с допущением элементов рынка в секторе товарного производства. Тут просматривается интенция защититься от внутреннего кризиса и внешних кризисных влияний. Но эта интенция не учитывает того, что одним из главных факторов отставания социалистической системы от капиталистической было отставание технологическое, особенно сильное в высоких и тонких технологиях и технологиях экономики, игнорирование достижений НЭР (научно-экономической революции). Технологическая революция, подобная сталинской индустриализации уже не пройдёт, в то время это было внедрение интенсивной западной технологии и её мозгов - инженеров Германии и США (за которую рассчитывались хлебом в голодные годы) и экстенсивная технология – дешёвая и даже бесплатная советская рабсила (со своими мозгами расстались в 1917, а с экономикой в процессе удушения НЭПа). Поэтому, начнись Великая депрессия лет на десять позже, и не было бы никакой сталинской индустриализации. Возврат к трёхконтурной системе обращения денег в нынешних экономических и политических условиях не решит ни одну проблему экономики. В лучшем случае сведёт очень плохую ситуацию кризиса к просто плохой.
Основными чертами денежной системы, характерной для рыночной экономики, являются: децентрализация денежного оборота между различными кредитными организациями, которая проявляется в разделении функций выпуска безналичных и наличных денег между звеньями банковской системы (выпуск наличных денег осуществляется центральными банками, безналичных - коммерческими банками); отсутствие законодательного разграничения между безналичными и наличными платежными оборотами, они находятся в тесной связи, при этом безналичный оборот имеет приоритетный характер; механизм государственного денежно-кредитного регулирования носит не административный, а экономический характер; управление денежной системой централизовано и осуществляется через центральных банк, который независим от правительства в принятии решений, кроме того, активный финансовый контроль за денежными средствами осуществляется со стороны налоговых органов; отсутствует монополия государственного банка.
В процессе эволюции денежных систем постоянно происходит снижение издержек денежного оборота, обеспечивается экономия затрат. Безналичные расчеты имеют важное экономическое значение в ускорении оборачиваемости средств, сокращении наличных денег, необходимых для обращения, снижении издержек обращения; Банковские операции эволюционируют в сторону уменьшения доли наличных денег. В этом отношении рыночная денежная система ориентирована на интенсивные механизмы экономики, на НЭР (научно-экономическую революцию). И сегодня мы ей обязаны теми технологиями в экономике, которые обеспечили её взлёт, подняли общий технологический уровень всей цивилизации на немыслимую ранее высоту. В то же время мощная экономическая машина движется рывками, периодически останавливаясь и заглохая. И теперь уже очевидно, что дело не в моторе, а в регуляции, способе управления ею.
Нужно понимать, что НТР, как явление, – это не следствие политической системы, а результат развития технологической культуры и накопления опыта, а система может ускорять этот процесс, тормозить или даже разрушить, похоронив вместе с собой (судьба большинства технологий Великой Римской империи). Поэтому, как бы долго аналитики не искали основную причину экономического и финансового кризиса, очевидно одно – крах мировой экономики происходит в результате несовершенства той системы, которая эксплуатирует НЭР и с этим надо разбираться, а не мутить головы плебсу тем, что в командно-административной системе с её трёхконтурным оборотом финансов будет лучше. Сегодня никакого соревнования с новыми технологиями она не выдержит. Слон, даже, если он болен, Моську раздавит и скорее всего непреднамеренно.
Предложения исправить ошибки и дефекты, выявленные в анализе рыночных механизмов, лежат в русле двух взаимоисключающих подходов: а) выявленные ошибки можно устранить, не меняя системы и b) для выхода из кризиса необходимо менять всю систему. Та система, которая порождена буржуазной демократией, дала возможность проявиться НЭР, но препятствия со стороны системы (её консервативность) стали входить во всё большее противоречие с динамикой НЭР. Результат – кризисы, а в перспективе – непреодолимые.
Банки и ссудный процент.
Депонирование средств в банках компенсируется денежной эмиссией государства (обычно Центральным банком). Банки за счёт ссудного процента накапливают деньги, а заёмщик расплачивается с банками той прибылью, которую получает от использования средств займа. В конечном итоге появляется избыточное количество денег, которые в процессе инвестиций в производство наполняются товаром, услугами и т.п. (сущность кредитного мультипликатора и заключается в том, что мультипликация может осуществляться только в результате кредитования хозяйства). Экономическое благополучие растёт. Чем больше накопления и чем больше оборот денег, тем богаче граждане и государство. Центральный банк, управляя механизмом банковского мультипликатора, расширяет или сужает эмиссионные возможности коммерческих банков, тем самым выполняя одну из основных своих функций — функцию денежно-кредитного регулирования.
Процентная ставка отражает цену денег во времени конкретной национальной экономики. В повседневной практической жизни ссудный процент пронизывает всю экономическую жизнь страны, присутствуя в различных кредитных и долговых инструментах государства, банков, компаний, индивидуальных предпринимателей и частных лиц в виде разнообразных процентных ставок. В условиях действия рыночных механизмов в сфере кредитных отношений уровень ссудного процента стремится к средней норме прибыли в хозяйстве. При условии свободного перелива капитала он будет стремится в ту отрасль, ту сферу приложения средств, которая обеспечит получение наибольшей прибыли. Если уровень дохода в производственном секторе экономики выше ссудного процента, то произойдёт перемещение средств из денежной сферы в производственную и наоборот. Денежные средства направляются в такие вложения, доходность или норма прибыли которых является по сравнению с процентной ставкой достаточно высокой. В идеале рыночная ставка процента должна устанавливаться в результате уравновешивания спроса и предложения на кредитном рынке. Правда, всё это для экономики находящейся вне кризиса.
Как нарушается это равновесие и возникает кризис - экспоненциальный рост совокупной задолженности по банковским кредитам? Далеко не всегда из-за искусственного завышения процентной ставки (хотя и завышают, маржинальность доходит до 90% и более). Причины банковского кризиса во всех странах одни и те же. Предоставляя кредиты любому заемщику, практически не учитывая его платежеспособность, банки превышали все допустимые риски, теряя при этом возможность управления и контроля за кредитуемыми. Вот тут-то процент и оказался для многих непосильным и не возвращённым. Это еще раз доказывает беззащитность и уязвимость всей мировой экономической системы. Вполне очевидно, что в данном случае проблема оказалась не в самой процентной ставке, а в перепроизводстве задолжности по банковским кредитам. Чтобы остановить кризис, государственная власть включается «в ручном режиме», чтобы снизить ставку ссудного процента. А это искусственно поддерживаемое Центральным банком вмешательство в изменение процентной ставки, что нарушает её регуляцию (отрицательную обратную связь) в условиях вышеописанного рыночного механизма.
Чтобы взять и выплатить кредит, человеку, предприятию или государству нужно, чтобы был составлен чёткий реальный расчёт всей будущей прибыли, которая превышала бы ссудные издержки и свидетельствовала бы о состоянии дел у занимаемого. И для верности это должен делать банк. Понятно, что ни органы государственного контроля, ни банки с такой объёмной задачей справиться не в состоянии. Сложно, затратно, но ещё затратнее будет кризис. Поэтому заниматься этим должен специальный институт экономики, но не так, как это принято в демократической системе, а с наделением административных прав и функций в процессе организации учёта и контроля в формировании ссудного процента (вначале, как рекомендации оптимального для состояния экономики процента).
Международные банки, способные давать крупные государственные займы, это ещё одно достижение НЭР. С момента поступления кредитных средств на счета государства вызываются к жизни, следующие финансовые процессы: 1.Укрепляется состояние национальной валюты страны. 2. Уменьшается дефицит бюджета, т.к. поступившие кредитные средства позволяют стране решить ряд внутренних проблем. 3. Снижаются заимствования государства на внутреннем и внешнем рынке, увеличивается спрос на государственные долговые обязательства, что приводит к снижению ставки рефинансирования Центральным Банком и как следствие приводит к росту инвестиционной активности. 4.В итоге: снижение инфляции, рост ВВП, снижение безработицы. 5. При условии снижения налогов государством, это приведёт к стимулированию совокупного спроса семейных хозяйств и фирм и создаст все предпосылки для начала стабилизации и подъема экономики государства.
Однако это возможно при условии, что в правительстве и обществе отсутствуют милитаристские наклонности, подготовлена законодательная база, исключающая коррумпированность власти, имеется аппарат в правительстве и Центральном Банке, владеющий макроэкономической теорией и способный практически ее воплотить в жизнь и главное существует готовность и способность осуществить экономические реформы. И всё это должно было бы учитываться при выдаче займов. Но, с одной стороны, статистические данные зачастую искажаются (даже руководители ФРС неоднократно говорили, что веры, например, статистике по безработице нет никакой), а с другой стороны - любая неконтролируемая выдача кредитов, ориентированная на прибыль через процесс рефинансирования и реструктуризации долга, приводит к втягиванию заёмщиков в долговое рабство. Тут особенно необходим учёт и контроль самой возможности рефинансирования и реструктурирования долга и введение ответственности международного банка за втягивания государств в долговое рабство. Естественно, что такое невозможно без реформы ООН. Поэтому это претензия даже не к международным банкам, а к демократии с её перепроизводством свобод. И в этом одно из главных противоречий НЭР и системы.
Биржи. Фондовые рынки.
По сути они произвели настоящую революцию в финансовом секторе, поскольку ещё три десятилетия назад рынки работали только с простыми акциями и облигациями, сегодня же, с появлением возможности функционирования круглосуточно в реальном времени фондовые рынки используют сотни финансовых продуктов, позволяющих распределять риски между предприятиями, отраслями, регионами и часовыми поясами. Теперь финансовый сектор плавно переходит из одного временного периода в другой, от одной биржевой сессии к другой и миллионы участников этого процесса каждую секунду готовы купить недооценённый актив и продать переоцененный. Любой желающий продать или купить может немедленно найти контрагента (это так называемая ликвидность).
Рынок устроен таким образом, что деньги перетекают туда, где могут принести наибольший эффект от своего использования. Этот принцип проявляется при перераспределении капитала всегда и везде – неважно, идет ли речь о частных компаниях или целых странах. Реализуется перераспределение капиталов между странами, секторами экономики и предприятиями, с одной стороны, и различными группами инвесторов – с другой. Без фондового рынка экономике было бы невозможно эффективно развиваться и удовлетворять нужды каждого члена общества. И без существования этого вторичного рынка невозможно и нормальное функционирования первичного.
Механизмы организованной торговли вторичного рынка служат для перераспределения ценных бумаг. Благодаря этому рынку собственниками ценных бумаг прямо или опосредованного (с помощью инвестиционных банков и фондов) становятся частные лица. Наличие достаточного количества частных инвесторов позволяет экономике эффективно функционировать, привлекая громадные денежные средства для решения своих насущных задач. Сейчас почти все биржи электронные, то есть заявки на торги поступают туда по закрытым электронным системам связи, а не методом выкрика и тут же находят отображение в торговой системе. Биржа имеет в своем составе: торговую систему, расчетную (клиринговую) палату, депозитарный центр, в которых все сложные операции производятся в автоматическом режиме.
Технологии, прежде всего информационные, обеспечивают ныне эффективность механизма преобразования накоплений в инвестиции. Полагают, что многие функции биржи могут быть заменены информационным обеспечением. Программисты очень любят такую фразу: «Когда мы придём к власти, целые министерства будут заменены на небольшой скрипт», ну может быть на одно веб-приложение, может быть не столь уж небольшое, конечно. Но понятно, что имеются в виду вовсе не высокоскоростные торги. Действительно, есть виды деятельности, с которыми лучше справляется компьютер, такие как: вычисления, хранение информации. Есть виды деятельности, с которой пока лучше справляется человек: творческие задачи. Одной из таких задач является задача определения справедливой цены. Люди на бирже – это кусочки биологического мегакомпьютера, который создан всего лишь для вычисления справедливого курса. Когда появится механизм более эффективно решающий такую задачу тогда биржи исчезнут.
Спекуляция - это экономическая деятельность, нацеленная исключительно на получение прибыли за счет игры на рыночной стоимости объекта купли-продажи как результата принятия на себя риска, вызванного действием потенциальных факторов, не подлежащих прогнозированию или же ошибочностью оценки сложившейся рыночной ситуации и прогноза ее развития. Спекулянты помогают поддерживать оживление на рынке путем обеспечения его ликвидности и, таким образом, способствуют сглаживанию ценовых колебаний. Однако в мире нестабильности, в условиях монопольного рынка, ценовой неэластичности спроса, когда фирмы сильно переоценены, а так же в условиях недостоверной или неполной информации о товаре спекуляция может переродиться в ценовое мошенничество. Это особенно сказывается во время кризисов. И тогда выигрывает не тот, кто умеет правильно оценить стоимость чего-либо (установить справедливую цену), а тот, кто сам провоцирует разворачивание рынка в выгодную только для себя сторону и зарабатывает на этом. Это пока неизбежный вредный эффект от деятельности биржи и за ним надо бы следить и ограничивать его, но как это сделать в условиях демократической организации государственных институтов, если «умные» трейдеры вовсе не прочь «поделиться» с законодателями, чтобы раздуть очередной «ценовой» пузырь? По справедливости для подобных вещей нужна полиция, чисто экономическая полиция и независимый ни от кого суд с экономическим уголовным кодексом.
Мировое хозяйство.
Мирово́е хозя́йство — это совокупность исторически сложившихся в результате общественного разделения труда отдельных отраслей хозяйства, связанных между собой системой международного разделения труда и международных экономических отношений. Это хозяйство в конце XX - начале XXI века, сохраняя разнообразие, большое количество противоречий и разноплановых тенденций, благодаря единой валюте стало целостным, интегрированным, динамичным и приобрело глобальный характер. Произошло всепланетное взаимовоздействие национальных экономик, взаимопроникновение и взаимное переплетение, универсализация или гомогенизация экономической жизни, которая тяготеет к единым стандартам, принципам и ценностям под влиянием обмена знаниями, людьми, товарами, культурными ценностями и т.д.
В течение последних 50-ти лет правительства многих стран налагают на международную торговлю всё меньше и меньше ограничений. Движение за свободную торговлю привело к созданию миллионов новых рабочих мест и росту уровня жизни, потому что люди во всём мире имеют возможность свободно торговать и покупать то, что им хочется получить, что максимально удовлетворит их и сделает счастливее. Одни страны должны специализироваться на производстве товаров и услуг, которые они могут поставить по более низкой цене, чем другие страны. Эти меры приводят к самому эффективному из возможных производству и поднимают общий уровень жизни. Ещё Рикардо утверждал, что мир станет лучше, если каждый человек и страна будет специализироваться на чём-нибудь.
Хотя Глобальное разделение труда – одна из составляющих НЭР, которая и представляет собой ещё один механизм эффективной экономики, однако в период кризиса оказалось, что нет никаких гарантий для поддержки экономики узко профильно-ориентированных государств. Ни одному государству не выгодно втягивать, например, сельскохозяйственно ориентированную страну ни в долговое рабство, ни в кризис (от этого практически страдают все в цепочке глобального разделения труда), однако в существующей политической системе остановить этот процесс никто не в силах.
В ХХ веке развитие монополий фактически уничтожило конкуренцию в рамках государства и она сохранилась на мировом уровне, только как конкуренция за сферы влияния. А в XXI веке мировое хозяйство неуклонно нарастающими темпами стало двигаться к кризису. Финансовая олигархия (слияние крупных банкиров и предпринимателей) и монополии превратили Мировое хозяйство фактически в свою вотчину. Мировая экономика и глобальное разделение труда, давшие эффективное производство, наткнулись на несовершенство демократической системы и её дефекты.
Большой критике стала подвергаться политика ООН и её специализированное учреждение МВФ. Нужно сказать, что МВФ принимает немалые усилия для сохранения единой валюты и мирового хозяйства. Это и внедрение специальных стандартов для корректировки международной валютной системы, и разработка правовой основы для трансграничных потоков финансов, и усиление надзора за финансовой и валютной политикой государств, и специальные права заимствования - система предоставления взаимных кредитов в условных расчётных денежных единицах - СДР, приравненных по золотому содержанию к доллару США, и многое другое, включая предложения о замене мировой валюты. В докладе Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD) говорится, что связывающая глобальную экономику система правил, касающихся валют и капитала, неэффективна и является главной причиной финансовых и экономических кризисов. По мнению авторов доклада, нынешняя система, в которой доллар имеет статус глобальной резервной валюты, должна быть полностью пересмотрена. Увы, прав на проведение радикальной реформы в полном объёме у МВФ не хватает, ибо очень много зависит от финансовой политики стран – эмитентов резервных валют. Главную же проблему для международной валютной системы и экономики в целом создаёт устойчивый дефицит платёжного баланса США. И именно они выступают против новой международной валюты. В марте 2009 года на пресс-конференции в белом доме президент США Барак Обама очень жёстко заявил, что позиции доллара «чрезвычайно сильны» и США не видят необходимости в другой единой мировой валюте. Тем более валюте ООН. В такой ситуации в мире начинают возникать идеи того, что для обновлённой мировой финансовой системы регионам придётся разделиться и объединяться на новых условиях (сначала нужно решить внутренние проблемы). В этих условиях предложения о реформе МВФ и ООН даже не замахиваются на проблему разрешения кризиса деривативов.
Деривативы и финансовый кризис.
Стремительный прогресс НЭР, требующий крупных финансовых обеспечений коммерческих проектов, упирался в ВВП с его ограничениями для денежной эмиссии и тут ценные бумаги оказались очень кстати. Наряду с ценными бумагами широко применяются различного рода деривативы («страховые обязательства»), но с ними ситуация сложнее. И сегодня масштабы и значение рынка ценных бумаг таковы, что его разрушение может прямо привести к разрушению всего экономического прогресса со всеми современными технологиями.
Опасность исходит от либерализма в рыночной организации. На основании денег, которые эмитирует государство, частные банки, фактически, могут выпускать собственные деньги – различные деривативы. Чтобы выпустить в обращение акцию на биржу нужно опубликовать проспект эмиссии, раскрыть владельцев и финансовые показатели, пройти аудит, роадшоу и т.д. Чтобы выпустить межбанковский дериватив не нужно ничего. Полностью не контролируемая свобода переходит рамки необходимости государства. Выпуск деривативов, практически никак не регулируемый в демократической системе превращён в самый крупный мыльный пузырь (деривативы на деривативы, пирамиду страховок), который при наступлении финансового кризиса только усилил свой рост (эмитентом деривативов, как правило, выступают банки, биржи и инвестиционные компании). Мыльные пузыри – это чума демократической экономики. Поэтому дело даже не в спекулятивном капитале, а в отсутствии контроля и учёта выпускаемых деривативов. И уже, когда этот факт осознан, когда он подтверждён финансовым кризисом, этот бесконтрольный рост не могут остановить, называя его стихийным бедствием (хотя на самом деле это стихийное бедствие демократии с её перепроизводством свобод).
Сегодня в любой экономически развитой стране рынок производных инструментов является крупнейшим сегментом всей финансовой системы. В то же время признано, что 1,2 квадриллиона долларов на рынке деривативов превысили мировой ВВП уже более, чем в 20 раз. При этом перепродажа необеспеченных финансовых обязательств до сих пор реализуется с нарастанием их стоимости. С использованием деривативов связано банкротство ряда известных банков и убытки оцениваются в миллиарды долларов. И самое неприятное в деривативах, их невозможно отличить от реальных денег в публичных отчетах банков о состоянии их баланса. Именно это и парализовало межбанковский рынок на Западе. Банк, надежный по своим отчетам, может оказаться просто пустой финансовой скорлупой.
Суть этих бумаг заключается в том, что их базисным активом служат сложные математические модели оценки рисков. Бумаги, в сущности, стали своеобразной монетизацией инвестиционных стратегий банков, инвестиционных фондов и хедж-фондов, расфасованных в эти инструменты, и выведенных на практически нерегулируемый по сравнению с биржевым межбанковский финансовый рынок. Тем не менее важно понять, что в условиях НЭР не столь важно, что лежит в качестве базисного актива, золото, бумажная валюта, дериватив, математическая модель или биткоин (пиринговая система электронной наличности) – в любом случае это всего лишь «инструмент» (мера стоимости, измерение её) и доверие к нему. Золото ведь тоже не обладает внутренней стоимостью и не связано с движением денежных масс, с прибылью, купонами, процентным доходом. В условиях НЭР добыча золота не покрывала сферу финансов, но при необходимости и золота могло быть перепроизводство.
Проблема деривативов состоит в том, что они ничем не наполнены (ни товарами, ни услугами), будучи при этом фактически услугой, причём довольно важной в экономическим плане, но не учитываемой. Экономика свободы закрывает на это глаза и вот результат, который можно было бы избежать при двух условиях. 1. Государству при посредничестве клиринговых центров необходимо было централизовать оборот деривативов и брать при этом с услуги проценты за услугу - регистрацию, ставя её стоимость в прямую зависимость от уровня рисков в экономике (от наполнения рынка деривативами). 2. Когда базисным активом дериватива становятся сами деривативы, то на него процент за услугу должен значительно повышаться. Правда, при этом деривативы в чисто спекулятивных целях не смогут применяться (они превращаются в ценные бумаги), а это не всем нравится.
Регуляция экономики государством «в ручном режиме».
Цивилизация рушится, но государственные власти отказываются верить в то, что они не справляются с управлением, благо дело – демократия. Так, правительство США начало борьбу с кризисом со спасения проблемных активов. Эта программа, получившая название TARP, – просто накачка бюджетными деньгами тонущих американских банков и страховых компаний. Роздано банкам $1,25 трлн. За спасение крупных банков заплачена огромная цена, но эффекта для экономики ровно никакого не было.
Политические махинации в правительствах направлены на увеличение государственных расходов (в развитых странах от 30% до 50% ВВП потребляется на местном, федеральном и государственном уровнях). Ради политических целей правительство США все время увеличивает свои расходы. Одна система обязательного медицинского страхования, предложенная Обамой вроде бы с самыми благими целями, стоит гигантских денег. Последствия непродуманных политических решений правительств (особенно контроль над тарифами и курсом валюты и даже снижение процентной ставки с тем, чтобы повысить инвестиционные расходы фирм) негативно отражаются на всех аспектах экономической деятельности.
Американские власти объявили в мае 2009 года о своих предложениях по усилению регулирования рынка производных финансовых инструментов. Планы администрации Обамы и Конгресса, прежде всего, законодателей были направлены на удушение рынка внебиржевых деривативов. К тому же предлагалось создать клиринговую палату для объективной торговли всеми типами деривативов, у которых в таком случае появится почти настоящая рыночная цена. Но план – это ещё не действие, ибо специалисты прогнозируют, что после взрыва такого мыльного пузыря очень много финансовых операций, связанных с деривативами, со сложными финансовыми инструментами, могут прекратить свое существование и тогда потери по деривативам начнут расти как снежный ком. Это предопределит ухудшающуюся рецессию, приводящую к увеличению корпоративных банкротств, взрывному росту неплатежей по ипотечным кредитам и зашкаливающую безработицу. Взрыв внебиржевого рынка приведет, возможно, к изменениям внутренней политики и к ослаблению роли банков, специализирующихся на рынке деривативов, а это тоже далеко не всем во власти нравится. Более того, есть опасность, что взрыв внебиржевого рынка как некий инструментарий по борьбе с кризисом, может оказаться неэффективным. Контроль не только затруднён, но на самом деле его и не хотят.
Денежные власти, как правило, поздно реагируют на изменения рынка. Известно, что наиболее разрушительные последствия мыльного пузыря приходятся уже на постпиковый период. Когда мыльный пузырь уже лопается, у правительства начинаются проблемы с инфляцией и экономическим ростом и вмешательство уже неэффективно. Полагают, что следует вмешиваться еще на начальной стадии роста мыльного пузыря. Но как ЦБ вмешаться на начальной стадии роста мыльного пузыря, чтобы последующая коррекция на финансовом рынке была относительно небольшой, а потери экономики с позиции ВВП и инфляции – минимальны? Регулирующие органы по сравнению с участниками рынка, чаще всего малокомпетентны. Но и инвесторы далеко не всегда верно оценивают мыльные пузыри, ссылаясь на то, что их трудно отличить от бычьего тренда. Предложения вмешиваться в динамику пузыря и в период роста, и в период спада для государства нереально. Это под силу только особому НИИ экономики, которое имело бы право администрировать (регулировать), но это уже не демократия и не абсолютная свобода рынка.
Финансовые рынки стали реально глобальными и деньги перетекают с места на место без существенных проблем, что осложняет контроль государства, не говоря уже о глобальном контроле. Но государство (командно-административный ресурс) берёт на себя роль регулятора, хотя не очень с нею справляется, реагирует только на последствия, т.е. не на болезнь, не на её причину, а на осложнения ею вызванные. Рынок же так организован, что не расположен к этому. Нужно сделать регуляцию рынка самодостаточной, по принципу отрицательной обратной связи. Научно-экономическая революция упирается в сбои, потому что по сути её вынуждают быть не столько научной, сколько эмпирической.
Бессилие перед внебиржевым рынком.
Ведущий американский эксперт по деривативам Пол Уилмотт полагает, что деривативы, как финансовые инструменты, представляют риск неизвестных размеров. По его мнению, регуляторы находятся не в лучшем положении, чтобы оценивать риск деривативов, потому что они их не понимают. А если уж регуляторы не понимают риск деривативов, остаётся огромный шанс того, что Конгресс тоже не понимает эти риски. Эксперты нередко приходят к мысли, что трудно найти экономиста, который точно знает, как работает система и как обращаются деривативные деньги, так как деривативы торгуются компьютерами за микросекунды. Сложно сказать, что спровоцирует крах, или когда он случится, однако учитывая глобальный финансовый кризис, эта ситуация обернётся катастрофой для всей мировой финансовой системы.
Михаил Портной, руководитель Центра внешнеэкономических исследований Института США и Канады РАН так объясняет ситуацию: "Деривативы оказались опасной штукой. Дело в том, что государство еще не научилось их оборот регулировать. Особенно это относится к кредитным деривативам. У государства не доходили руки, да и не хватало, таких умных и талантливых людей на службе, какие действуют в банках и инвесткомпаниях. Надо срочно регулировать, но важно не убить это дело совсем. В деривативах много своей пользы, но с ними надо очень осторожно обходиться".
Новые технологии привели к тому, что финансовый сектор стал слишком сложным и динамичным, чтобы его можно было регулировать административно, но и отдавать на откуп рыночным игрокам тоже рискованно. Уже и так на биржи возложены государством не только функции организатора торгов, но и некоторые регулятивные функции. Например, биржа обязана осуществлять мониторинг рынка с целью пресечения ценовых манипуляций, махинаций с ценными бумагами и нарушений правил осуществления брокерской деятельности. Но, как показывает практика, в нынешних условиях они с этим не справляются, а скорее всего не хотят справляться. По крайней мере больным местом фондового рынка остаётся то обстоятельство, что «умные» трейдеры всегда готовы поделиться с законодателями. И это не говоря уже о ситуации с банками – эмитентами деривативов. Ситуация противоположна известной американской поговорке «собака крутила хвостом», а в данном случае именно «хвост (банки) крутит собакой (правительством)».
Безвыходных ситуаций не бывает.
Свободная конкуренция – святое, но результаты её не должны вредить государству. Свобода существует в рамках необходимости государства, а за этими рамками не свобода, а кризис. Демократическая система столкнулась сегодня со своего рода перепроизводством свобод.
Главной проблемой становится отсутствие строгой мировой системы учета деривативов и политика банков по сокрытию достоверной информации. Пока все производные не будут учтены, пока не наполненные чем-то реальным бумаги - не будут изъяты из бухгалтерских отчетностей, кризис будет только усиливаться.
Не стоит тешить себя иллюзиями, что современная политическая капиталистическая система хозяйствования способна исправить последствия своего правления. Дай бог, чтобы она могла окончательно не угробить НЭР. Демократическая свободная конкуренция и неуправляемый рынок никогда не впишутся в принцип свободы в рамках необходимости государства. Они скорее задушат само государство, чем поступятся своими «идеалами», ибо любые рамки оказываются тесными для животных инстинктов, разбуженных жадностью.
Бесконтрольность существует не только в том, что не учитывают, но и в том, что никто не отвечал и не отвечает за экономические последствия. Та идея отрицательной обратной связи, которая изначально была присуща рыночной системе, перешла в положительную обратную связь и на уровне государства и на уровне мирового хозяйства. Система на очередном этапе своей эволюции не соблюдала границы дозволенного законами рынка, в результате потеряла управляемость и оказалась мало приспособленной к НЭР. Демократия демонстрирует своё бессилие, свою дикую консервативность как политической системы. Современная государственная система управления уже не соответствует нынешнему этапу научно-экономической революции. Экономика её подобна дефективному динозавру – груда мышц, маленький мозг, ещё и подслеповат. И как у любой отживающей системы, у этой системы два пути: либо она взорвётся изнутри (с непредсказуемыми последствиями), либо пойдёт по пути политических реформ.
Перспективы либеральной буржуазной демократии незавидны, как в разрешении кризиса, так и в попытках начать всё заново, пытаясь учесть ошибки прошлого. Выход один – необходимо менять систему пока она сама не взорвалась. Но не ждать у моря погоды, когда изменится общая ситуация в мире, а делать политическую систему страны более адекватной вызовам НЭР, чтобы усилить приток капитала и превратить её в образец для всего мира. Для того, чтобы финансовая система не давала сбоев, чтобы её подразделения были не под регулирующим влиянием государства, должна существовать отрицательная обратная связь – она сама собой заменяет любое вмешательство извне (профессионалы лучше знают, что им надо). Чтобы капитал не был диким, экономическую власть нужно отдать экономистам, но так, чтобы они были заинтересованы в результатах и ответственны перед народом. А чтобы ответственность не была безответственной, как в демократии перед непонимающим экономические законы народом, отвечать они должны перед специалистами-конкурентами. На этом принципе (конкуренции) основывается вся идея организации технократической республики и технократического парламента.
Проблемы институтов экономики нынешнего государства на фоне мирового кризиса возникают настолько сложные, что решать их необходимо не просто в НИИ, а дать возможность НИИ издавать соответствующие законы (нечто среднее между административным аппаратом и научно-исследовательским институтом). Он, как НИИ, в области экономики должен осуществлять сбор информации, обрабатывать данные, вести статистику, просчитывать, прогнозировать, давать рекомендации и в случае выхода экономической ситуации за границы необходимости государства принимать меры (в первую очередь экономические) для нормализации ситуации. Этот НИИ определяет по результатам анализа и исследования пропорции государственных (некоммерческих) производств по отношению к частному бизнесу. Регулирует перенаправленность вложений капитала (в той или иной области производства) из экстенсивной сферы в интенсивную особенно, когда экономике грозит перепроизводство. И многое другое. Для объективной информации должны существовать конкурирующие органы её сбора (контроль) и независимые выборные экономические суды. Ставить эксперименты и рисковать тоже во власти института, который можно обозначить как Административный НИИ (АНИИ). Он отвечает за всю экономическую жизнь страны. Соответственно, имеет свою экономическую полицию (силы экономического порядка), свой парламент и, наконец, экономическую конституцию, где, например, будет чётко сказано, что два или три процента дефицита бюджета страны – это кризис всего руководства института и замена его конкурентами. И это не государство в государстве, а с технократической точки зрения – полноценный профессионально ориентированный институт государства. Он объединяет все организации и всех конкретных лиц, имеющих отношение к финансам и экономике в партию экономистов (конкуренция заставит её делиться на фракции). АНИИ – это и выборный и руководящий орган партии экономистов.
Технократическая организация безкризисного государства.
Демократия (народовластие) имеет много пороков и критика её началась ещё до нашей эры. Одним из самых ярких пороков, на который указывал уже Платон, является непрофессионализм власти и иллюзии того, что править государством может каждый, а потому и право на это должен иметь каждый. Отсюда и недолговечность таких политических режимов и их фатальные исходы.
С философских (субстанциальных) позиций государство впервые рассмотрел Платон, обосновывая в качестве сущности его Благо. Согласно сущностному подходу государство такое же целостное образование, как атом, галактика, планета или живой организм. И, как каждое из них, имеет свои собственные законы существования. И законы эти постоянны независимо от формы правления. Другие теории государства можно рассматривать с позиций эмпирически фиксируемого явления. Так, демократия, в оппозиции которой и создавалась теория государства Платона, объясняет появление государства, как результат соглашения между людьми, которое реализуется в общественном договоре, зафиксированном в конституции. Т.е. государство рассматривается, как сообщество, однако в реальности сообществом является уже животная популяция. Если же его рассматривать как качественно новое целостное образование по отношению к популяции, то оно представлено своими частями – профессионально ориентированными государственными институтами. Именно на это и указывает Платон. Согласно платоно-гегелевской диалектической логике на уровне сущности (субстанции) любая часть имеет всеобщность целого. Поэтому те институты государства, установки (законы) которых касаются всего государства (институты: социологии (управления), экономики, политики, экологии, медицины, культуры, науки и т. п.) являются не только истинными его частями, но и равноправны в отношении своего влияния и власти (разделение властей). Из этого следует, что республика, за которую ратовал Платон, должна иметь парламент, представленный не депутатами политических партий (партия на уровне явления - это только часть народа), отстаивающими частные интересы, а депутатами от профессионально ориентированных институтов государства. Каждый такой институт защищает общие интересы, т.е. имеет статус всеобщности, несмотря на узкий профессионализм своих требований.
Самая острая проблема демократии – непрофессиональная власть. «Беда, коль пироги начнёт печи сапожник», вот в эту беду и вляпалась демократия. Станислав Лем даже сказал про это: «Миром правит идиотизм». По Платону гибелью грозит государству даже просто смешение его профессионально разделённых областей [Платон. Государство. - Кн. IV. 434a - b]. Платон считает справедливым деление (которое предполагает объединение) граждан не по классовому признаку, а по профессиональному. Объединение в профессионально ориентированные институты государства, как в партии. Этот сдвиг от власти классов к власти профессиональных институтов, от политических партий к партиям профессионалов и их фракциям и кладётся в основу технократического государства. Влияние классов на иерархию власти – это пережитки чисто иерархических отношений, существовавших в животных сообществах и в родо-племенных организациях ранней эволюции человека.
Теоретики демократии и автократии уверены, что достаточно поставить задачу и профессионалы её решат. Известно, что правильно поставленная задача – половина решения, а неправильно поставленная – неправильное решение. Практика демократии и автократии показывает, что когда непрофессионал ставит свою задачу, то профессионалы решают её не творчески, а формально, ориентируясь на указания. И ни кнутом, ни пряником изменить ситуацию эту невозможно, но такую возможность предоставляет власть профессионалов. Будущее за властью профессионалов (технократов, учёных в каждой из сфер государства), властью непартийной. Профессионал – это тот же гражданин, личность со всеми её положительными и отрицательными чертами характера («Герой рождается среди сотни, мудрый человек есть среди тысячи, но совершенного можно не найти и среди сотни тысяч» - Платон). Поэтому власть должна быть не просто профессионально ориентированной, но во власть идущие должны идти через конкуренцию, которая должна начинаться уже с этапа обучения ребёнка, войти в рабочий принцип продвижения в профессиональной иерархии. Нет конкурентов – нет и продвижения.
Демократия держится на иерархической власти в обществе, но более всего соответствующей сущности государства является диалектическая синархия. Она не просто со-управление, но и конкуренция. И такая конкуренция в сфере профессионализма должна быть свободной и альтернативной и законодательно поддерживаться в любом Институте государства (формально существующие элементы синархии превратить в активные, действующие). Продвижение по службе не только по инициативе и оценке непосредственного руководителя, но и по принципу профессиональной конкуренции с ним через посредство объективной оценки со стороны профессионального сообщества, формы и способы которой следует разработать применительно к каждой профессиональной сфере с учётом её специфики. Синархия любую профессионально ориентированную иерархию делает не жёсткой и место руководителя в ней всегда будет принадлежать наиболее профессиональному из конкурирующих за него. Это по сути и механизм самой жёсткой производственной дисциплины, или самодисциплины. Свободная конкуренция внутри групп подавляет эгоизм групп (не иерархия, не анархия, а синархия – мать порядка).
Конкуренция – великая вещь, без неё нет совершенства. Вся эволюция от обезьяны до человека обязана конкуренции. Должна быть и эволюция власти, конкуренция как синархия. Конкуренция за профессионализм формально и сейчас существует, но номинально. В наш век реальна только рыночная конкуренция, но она в демократической системе зашла за рамки разумного и погрузилась в кризис. Все пороки капиталистического общества заключались в том, что свободная конкуренция была лишь пародией на свободную конкуренцию, так как распространялась только на очень узкую сферу общественной жизни, финансово-экономическую сферу, сводилась к одному узкому интересу - материальному. Свобода рыночной экономики вовсе не означает, что она должна выходить за рамки необходимости государства, а потому должна соотноситься с интересами других институтов государства. И это тоже конкуренция с реализацией в парламентской республике, в парламенте с депутатами от всех профессиональных групп государства (политики, экономики, здравоохранения, экологии и т.д., деятельность и требования которых касаются всего общества в целом). Со-управление это тоже иерархия, но динамическая, тут степень профессионализма даёт индивиду соответствующее место в социальной иерархии, а потому эту степень доказывать придётся постоянно с конкурентами: конкуренция в идеях, в дискуссиях, в практических результатах и т.д. вплоть до социальных экспериментов.
В демократии правительство находится под совершенно недостаточным контролем граждан, нужны другие формы контроля и выборы без участия политических партий (партия это часть, т.е. не всеобщие, а узко-классовые интересы). Технократия (профикратия) – не политическая «партия» (и даже только в некотором роде партия, ибо включает в себя весь профессионально ориентированный институт государства), она отражает интересы не классов, а государства, её идея профессиональное обслуживание институтов государства, и через это обретение личного благополучия в благополучном государстве («Благо» по Платону). Идея превращается в идеологию, а партийная организация – в дисциплину через законодательно утверждённый принцип конкуренции. Все уровни вышележащих парторганизаций ориентированы на выявление наиболее профессиональных сотрудников в нижележащих (для выявления степени профессионализма и карьерного роста – кому что важнее: один талантливый работник, а другой - организатор). Это, помимо достижений на рабочем месте, и конкурсы, и рассмотрение предложений (и в форме статей, и монографий тоже) с анализом и оценкой. Тут одни могут повысить профессионализм, а у других он может быть снижен, одни продвинуть свой карьерный рост, а у других он будет снижен, а соответственно, и материальные блага меньше. Показатель профессионализма может быть отражён не местом в иерархии, а его степенью, отмеченную, например, количеством звёздочек (до ста звёздочек, а то и более). Степень даёт право на соответствующую ей зарплату или должность (по конкурсу), кого что устраивает.
Народ не лишается права на выборы и в этом смысле народовластия. Каждый будет иметь право голосовать в той профессиональной области (в том Институте государства), в которой он работает, в которой он разбирается, за того кандидата, который ему известен по линии его профессиональной деятельности. Народ – это специалисты каждый в сфере своей деятельности и решая свой профессиональный вопрос в сообществе специалистов, те же люди ошибаются в разы меньше, чем в общенародных выборах и «кота в мешке» им уже не подсунут.
В технократической республике на уровне организаций какой-либо специальности (политики, экономисты, экологи и т.д.) существуют НИИ, ВУЗы, практические организации. Они объединятся (единство теории, практики и обучения) институтом, имеющим административные права, власть – АНИИ (Административный научно-исследовательский институт) конкретной профессиональной ориентации.
Для принятия важных организационных решений и законов каждое такое профессиональное объединение выбирает депутатов (от всех четырёх организаций) в парламент первого уровня. У каждой профессии свой парламент первого уровня, в котором обсуждаются и согласовываются решения и законы, как для решения своих внутренних профессиональных вопросов, так и для государства в целом (всеобщие законы государства, несмотря на узкий профессионализм их требований).
От каждого парламента первого уровня выбираются депутаты в общегосударственный парламент (парламент второго уровня), причём в том же представительстве, как и от низовых организаций (т.е. от администрации, практиков, теоретиков и образования), только уже в значительно меньшем количестве. В парламенте второго уровня происходит следующее. 1. Согласование предложенных законов каждого профессионально ориентированного института со всеми остальными институтами государства. Процедура, требующая дополнительных исследований вопроса для окончательного утверждения предложенных решений и законов. 2. Формирование кабинета министров (процедура утверждения представленных кандидатур от парламентов первого уровня).
Западные парламентские республики показали всему миру образец цивилизованной демократии. Однако мировой финансовый кризис, к которому они не были готовы и перед которым они теперь бессильны, показывает, чем чреват непрофессионализм правительства. Будущее только за профессиональным правительством.
- Код ссылки на тему, для размещения на персональном сайте | Показать
